Начальник Качканар­ского отдела поли­ции Денис Сизов в прошлую пятницу созвал пресс-конфе­ренцию. Вкратце он рассказал об итогах работы за 2018 год, а также обозначил основную проблему отдела — нехватка кадров.

— 2018 год был для отдела сложным. Как-то так скла­дывается, что каждый год становится всё сложнее. Но в основном отдел с постав­ленной задачей справился, в рейтинговой таблице мы находимся на 8-м месте из 41 территориального отдела Свердловской области. Нам есть, куда стремиться. У нас неплохая раскрываемость, неплохие результаты по опе­ративно-служебной деятель­ности. К сожалению, есть преступления, которые оста­ются нераскрытые: тяжкие и особо тяжкие. Есть пробле­мы с комплектованием под­разделения — нехватка 37 кадров на данный момент. В результате нагрузка на со­трудников растет, эффектив­ность в связи с этим падает, — поделился с журналиста­ми Денис Сизов. — Основ­ная задача, которую я став­лю перед личным составом – это реагирование на любое заявление и сообщение. Так­же хотим достичь быстроты реагирования. Если раньше у нас был упор на регистра­цию всех сообщений, чтобы не было фактов игнорирова­ния сообщений от граждан, то сейчас бы хотелось сосре­доточить усилия на быстроте реагирования. Чтобы наряд приезжал незамедлительно.

Второе направление — ра­ботать на снижение престу­плений, способствующим фактором которых является употребление наркотиков и спиртного. Мы проводим ра­боту по пресечению фактов наркосбыта. За последние несколько лет значительное количество наркосбытчиков у нас выявлено, задержано и отбывает наказание. Про­водим профилактическую работу в сфере употребления наркотиков, принимаем все меры, чтобы снижать коли­чество потребителей. В теку­щем году уже были раскрыты серьезные факты наркосбы­та, целая цепочка выявлена. Уголовные дела по этим фак­там направлены в суд.

Еще одно направление — профилактика против употребления спиртных напитков. Тут идет борьба с фактами нарушения реа­лизации алкогольной про­дукции. Например, были факты реализации алкоголя несовершеннолетним. В от­ношении таких продавцов, которые системно продава­ли алкоголь несовершенно­летним, возбуждались уго­ловные дела.

Помимо прочего, мы работаем на охрану обще­ственного порядка с массо­вым пребыванием людей. Но не хватает сотрудников. По штату взвод ППС составляет 30 человек, по факту в сред­нем выходит 5-6 сотрудни­ков. Это связано с большим некомплектом личного со­става.

Хотелось бы улучшить наши показатели по раскры­тию имущественных престу­плений. Кражи совершаются часто: из садов, из автотран­спорта, из мест развлечений и питейных заведений, из сетевых магазинов самооб­служивания. Кражи из мага­зинов на сегодняшний день — это бич. Совершаются и кражи, и грабежи, и мелкие хищения. Нередки случаи, когда по магазинам про­мышляют целые группы, но не местных, а приезжих из других городов. Мы раскры­ваем подобные преступле­ния. Тут вопрос к собствен­никам: как у них работает система безопасности ма­газинов (тревожная кнопка, наличие видеонаблюдения, действия персонала). Даже сейчас есть уголовное дело на 4 эпизода, начинаем раз­бираться, оказывается, этот человек уже грабил этот ма­газин, но персонал ничего не предпринял, полицию не вызывал. В некоторых ма­газинах нет камер видеона­блюдения.

Еще хочу сказать про те­лефонные мошенничества, которые наисложнейше рас­крываются. Скажу сразу, что следы чаще всего ведут в другое государство, в Укра­ину. Звонят на телефон, почти у каждого сейчас к телефону привязана карта. Мошенники говорят, что из службы безопасности банка, задают наводящие вопросы, пытаются выведывать но­мер карты. Обычно звонят очень вежливые, интелли­гентные люди, очень хорошо у них подвешен язык. Чело­век поддается — и происхо­дит реальное снятие денег с банковской карты. Суммы ущерба очень крупные. На прошлой неделе у женщи­ны сняли 150 тысяч рублей. Или звонят, представляются сотрудниками Центробан­ка и предлагают получить кэшбэк. Нужно только сооб­щить номер карты. Человек ведется на легкие деньги, в итоге ему не кэшбэк пере­водят, а снимают все деньги с карты. Сложность в рас­крытии этих преступлений в том, что преступники не на­ходятся здесь, не находятся даже в этой стране. На уров­не страны надо уже решать этот вопрос о защищенности денежных средств, с дру­гой стороны, человек до­бровольно передает номер своей карты третьему лицу. Работники банка никогда не будут звонить по телефону и выяснять номер карты.

В заключение встречи журналисты задали свои во­просы начальнику полиции.

— Как обстоят дела с детской и подростковой преступностью и планиру­ется ли возврат школьных инспекторов?

— У нас на протяжении последних лет было сниже­ние преступности, сейчас наметился рост. Тревогу вызывает совершение несо­вершеннолетними тяжких преступлений: наркосбыт, убийство, осквернение па­мятника на Валериановске. Я считаю, что сокращение подразделения по делам несовершеннолетних — это неправильно. Сейчас у нас всего три инспектора ПДН и руководитель. До 2011 года было 13 сотрудников. Возвращение школьных ин­спекторов не планируется, введение дополнительных ставок в ПДН не планиру­ется. У нас прошли очень серьезные сокращения по нашему отделу. Участковых тоже стало меньше, чем в прошлые годы.

— В каких службах отде­ла полиции нехватка ка­дров?

— Нехватка кадров в тех подразделениях, которые осуществляют работу на улице: охранно-конвойная служба, патрульно-постовая служба, дорожно-патрульная служба. В эти службы нам нужны мужчины, поскольку работа связана с примене­нием физической силы, ору­жия. Для того чтобы попасть к нам на службу, достаточно 11 классов образования и отслужить в армии. Зарпла­та в ППС сначала 22-23 ты­сяч рублей на руки, но есть возможности дальнейшего карьерного роста. Сначала нужно будет пройти стажи­ровку, подготовку, можно учиться заочно. Обучение бесплатное в нашей системе, если в другой — сессия опла­чивается, все соцгарантии, предусмотренные трудовым кодексом. Зарплата офице­ра — около 40 тысяч рублей. Есть определенные допла­ты: за работу с гостайной, за работу в уличных условиях, премия в конце года и так далее. Работа интересная, на пенсию после 20 лет выслу­ги, военная служба сюда вхо­дит. Если вы пошли в армию в 18 лет, потом пришли ра­ботать в полицию, то в 38 лет вы уже спокойно вышли на пенсию. Отпуска достаточ­но большие. У сотрудника со стажем более 10 лет и с не­нормированным графиком работы отпуск – 60 дней, бы­вает и больше. В некоторых подразделениях льготная выслуга. Например, в ГИБДД или изоляторе временного содержания идет год за пол­тора. Призываю молодых людей, отслуживших в ар­мии, несудимых, приходить попробовать свои силы. Мы готовы рассмотреть всех кандидатов.

— Какое решение было принято по делу педагога ДДТ Татьяны Михайло­вой, которую дети сбили с ног в школе №3? Женщина получила тяжелую травму и проходит длительное ле­чение.

— Вынесено постановле­ние об отказе в возбужде­нии уголовного дела. Была проведена проверка, после которой сделан вывод, что имеет место несчастный случай. Пострадавшей нане­сен тяжкий вред здоровью, травмы серьезные. Но в воз­буждении уголовного дела отказано.

— В сентябре прошлого года разыскивали пропав­ших мальчиков, которых увел совершеннолетний гражданин. Он увел детей в свою каморку на черда­ке, где они провели ночь. Кроме того, дети под руко­водством своего старшего «товарища» совершили кражу из магазина. Было ли возбуждено уголовное дело в отношении этого товарища?

— Нет. Этот человек офи­циально признан психи­чески нездоровым. После этого случая он совершил еще серию преступлений. В отношении него сейчас рас­следуется уголовное дело, связанное с грабежом. Ма­териалы будут направлены в суд, я думаю, к данному лицу будут применены меры ме­дицинского характера.

— То есть это лицо сей­час на свободе и не будет изолировано от общества?

— Это суд решит. Мы раскрыли преступления, которые им совершены. В конкретном случае по уводу детей был вынесен отказной материал. Этот материал был согласован с органами прокуратуры. Но сам по себе этот человек представляет определенную опасность.

— Много ли преступле­ний в Качканаре соверша­ется против детей?

— В плане семейно-быто­вых отношений у нас такие преступления есть. Есть фак­ты жестокого обращения с детьми, нанесения телесных повреждений родителями. Кроме этого, есть драки в школах, преступления иму­щественного характера в отношении несовершенно­летних.

Денис Сизов отметил, что преступность снижается благодаря улучшению соци­ального положения населе­ния:

— 10-15 лет назад какой был уровень преступности и какой сейчас — это небо и земля. Я вижу по своему опыту. В конце 2018 года была серия уличных грабе­жей в городе. Это был такой резонанс, я отдел по тревоге поднимал. А раньше такие грабежи совершались че­рез день. Вырывали шапки, сумки. Изменилась соци­ально-экономическая обста­новка в стране. Стали лучше жить. Страна проходит опре­деленные этапы, пусть не всё быстро и не всё так, как надо, но идет изменение законо­дательства в сторону забо­ты о человеке, повышаются заработные платы. Поэтому уровень преступности сни­жается.

Жители 10-42 бунтуют против разгрузки многотонных фур в своем дворе

Не так давно в 10 микрорайоне закрылся основной зал магазина «Иван», теперь на его месте будет располагать­ся «Магнит». Новый магазин еще не начал свою работу, но жители дома №42 уже бьют тревогу. Организована актив­ная группа, которая готовит обращения в инстанции, в адми­нистрацию, собирает подписи жильцов.

Спор по поводу придомовой тер­ритории начался уже давно, еще с хозяином «Ивана» Олегом Кирдяш­киным. В прошлом году с тыльной стороны магазина, со двора дома №42, нача­лось строительство крыльца для разгрузки товара. Тогда жители, заподозрив нелад­ное, возмутились тем, что со стороны двора у них будет располагаться разгрузочная зона со всеми вытекающи­ми последствиями. Работы были приостановлены, но после нового года крыльцо всё же появилось, разгрузка ведется.

Жильцы продолжили бун­товать, пришлось привлечь депутатов и даже сотрудни­ков ГИБДД. К вопросу под­ключились Габбас Даутов и Виктор Шумков, состоялась встреча с Олегом Кирдяш­киным, на которой приняли соглашение, что крыльцо ис­пользуется временно.

Однако это еще полбеды. Самый тревожный фактор для жильцов в другом — те­перь со второго разгрузоч­ного крыльца будет работать сетевой магазин «Магнит», который использует огром­ные длинномеры, больше­грузы с прицепами. Они бу­дут перегораживать проезды к дому и разбивать придо­мовую дорогу, опасаются жители.

— У нас отсутствует знак «Жилая зона». В этот раз приехала машина «Магни­та», здесь ночевала, такая огромная с прицепом. Она перегородила нам тут всё, на остановку людям проход закрыла, — рассказывает на месте событий Владимир, один из активистов. — У нас тут началось что-то нево­образимое: машины «Маг­нита» стоят на разгрузке, да еще машины в магазин Кирдяшкина приезжают одна за одной, и всё это со стороны двора. Всё заполо­нили нам.

Я как-то подавал заявле­ние на организацию здесь стоянки для машин. Мне из «белого дома» дали положи­тельный ответ, я везде раз­решения взял, кроме Гор­нергно: здесь у них проходят трубы с холодной водой. Вот представьте, «Газелями» раздавили эти трубы, авария была большая, осенью тут копали. А теперь здесь пой­дут многотонные грузовики «Магнита», что будет с доро­гами, с коммуникациями?

— Вообще всё продавят! Кто и за чей счет всё это будет восстанавливать? Вот недав­но колодец нам тут сломали, — показывают на место ава­рии и другие подтянувшиеся к разговору жильцы.

— Еще важно, что развер­нуться «магнитовской» ма­шине с прицепом здесь не­возможно, если большегруз сюда передом зайдет между 41-м и 42-м домами, ему тут будет не развернуться, — объясняет Владимир. — Поэ­тому с улицы Тагильской эти фуры заезжают задом. Вы представляете? А у нас здесь школа, дети ходят. Фура едет задом, водитель не увидит людей, и пешеходы у нас бу­дут под колесами, и, не дай бог, дети. Еще один момент: пока машина разгружается, она работает, это выхлоп­ные газы постоянно в нашем дворе.

Ничего не нарушая, они могут перегружать товар на «газельки», и только не пе­ред окнами дома. Пусть за­возят товар на «газелях». Все наши пешеходные дорожки, тротуары, бордюры — всё нам гробят своими тяжелы­ми машинами, загроможда­ют проезд. Мы вызывали ГИБДД, наше предложение — поставить знаки. Предста­витель инспекции поддер­жал нас.

Мы предлагаем сделать крыльцо разгрузки со сто­роны улицы Тагильской. То, что происходит в нашем дворе сейчас, нас такое по­ложение дел не устраивает. А если зимой фуры будут ночевать здесь с включен­ным двигателем, люди во­обще задохнутся, до окон 43-го дома тут даже 10 ме­тров нет!

От жильцов дома на имя главы Андрея Ярославце­ва поступило заявление с просьбой создать комиссию по решению вышеперечис­ленных проблем.

«В жилую зону по адре­су: 10-42 заезжает грузо­вой транспорт весом свыше 3,5 тонны. В нарушение са­нитарных правил грузовой транспорт производит раз­грузку в магазины по адресу: 10-42а, используя для про­езда и стоянки придомовую территорию, — сказано в заявлении. — Большегрузные машины с прицепами осу­ществляют движение задним ходом, начиная с ул.Тагиль­ской до места разгрузки. Дви­жение задним ходом угрожа­ет жизни и здоровью жильцов прилегающих домов, детей, учащихся школы №2.

Просим рассмотреть наше заявление в кратчай­шие сроки, так как это свя­зано с нашей безопасностью. В комиссии по безопасности дорожного движения на тер­ритории КГО решить вопрос по установке запрещающих знаков для проезда по придо­мовой территории дома №42 большегрузных автомобилей и по установке знака «Жилая зона» на въезде с улицы Та­гильской к домам 40, 41, 42 в 10 мкр. Настаиваем, чтобы разгрузка производилась со стороны улицы Тагильской.

При рассмотрении заявле­ния просим пригласить пред­ставителей жильцов дома, депутата В.Шумкова, а так­же представителей прокура­туры, Горэнерго и Роспотреб­надзора».

Ответа от администрации жителям 10-42 пока не по­ступало.

 

Наша справка

В Санитарно-эпи­демиологических тре­бованиях к условиям проживания в жилых зданиях и помещени­ях установлено, что не допускается погрузка материалов, продук­ции для помещений общественного назна­чения со стороны дво­ра жилого дома, где расположены окна и входы в квартиры; за­грузку следует выпол­нять с торцов жилых зданий, не имеющих окон, из подземных тоннелей или закры­тых дебаркадеров, со стороны магистралей.

В понедельник во второй школе прошел конкурс «Битва хоров» среди учащихся образовательных учреждений. Каждая школа города, кроме школы им. Новикова, представила на конкурс свои коллективы: от младшего до старшего возраста.

Очень обидно, что «Битва хоров» прошла практически без зрителей: дети и руководители старались, было спето немало хороших песен, а слушали их только сами участники да члены жюри.

Очень неплохо выступили хоры школы №2, особенно впечатлила трогательная песня «Мама» в исполнении 9-10 классов. Выступление сопровождалось видеорядом, и, думаю, не только у меня, но и остальных присутствующих в зале женщин на глаза навернулись слезы.

Коллективы КГПК и кадетская школа-интернат исполнили три песни и все на патриотическую тематику: «Выхожу я в поле с конем», «Батька-атаман»… Про удалого молодца и лихих коней было спето в каждой песне, но далеко не всегда кадеты попадали в ноты.

Примечательно, что почти у каждой школы в репертуаре была патриотическая песня, но немного другой направленности. Лейтмотивом всех этих выступлений был посыл «Лишь бы не было больше войны», «Нет — войне, пусть никогда не повторится». Об этом пели хор 5 классов школы №3, хор 7-8 классов лицея №6, сводный хор лицея №6, шестой класс школы №7.

Актуальную для себя тему поднял хор пятой школы с песней «Ох, уж эта школа!»:

Пролетают мимо

лучшие года!

Знание – это сила,

а жить-то когда?

Отдельно хочется сказать спасибо школе №7 за выбор репертуара: в исполнении юношей-восьмиклассников прозвучала песня Виктора Цоя «Звезда по имени Солнце», а в исполнении 10 класса песня того же автора «Хочу перемен!».

Выступления участников «Битвы хоров» оценивали директор ДМШ Инна Хазова, преподаватель ДШИ Наталья Тупицына, музыкальный руководитель детского сада «Улыбка» Ольга Юнусова. В младшей возрастной группе 1 место занял хор лицея №6 с песней «Колокольчик мой хрустальный», в средней группе 1 место у школы №7 с песней «Счастливое детство», в старшей группе победителем стал хор школы №2 с песней «Мама». Первое место у единственного сводного коллектива школы №6, исполнившего песню «Птицы белые».

В декабре 1977 года началась крупномасштабная операция по вводу войск на территорию Афганистана. 10-летняя эта война была объявлена агрессивно-захватнической, даже постыдной.

Однако в народе участники тех событий всегда пользовались всемерным уважением. Особенно свято хранится память о погибших героях в их семьях. Чтут их память и сослуживцы-ветераны Афганистана.

И сколько бы лет ни прошло, сколько бы ни поменялось правительств и режимов в стране, неизбывно горе матери, получившей черное извещение о гибели своего сына-солдата.

Старший сын

Веселая, подвижная восемнадцатилетняя девушка Язиля вышла замуж за соседского парня Габделхая Нуриева. Жених к тому времени уже отслужил в армии, а работящую, общительную соседку давно уже всей родней прочили ему в жены. Шел 1958 год.

Нелегко приходилось жить в сельскохозяйственном районе юга Кировской области.

— Голодными не сидели, работали на земле, но и особого достатка не было, – рассказывает свою историю Язиля Фартовна. – Вот и переехали в Пермскую область. Благо, не было уже жесткого закрепления людей за колхозами, на руки стали получать паспорта.

Там муж устроился на угольную шахту. А молодая жена, только когда старший сын пошел в школу, а второго, Рината, удалось-таки отдать в детсад, стала железнодорожницей на станции Усьва. Там же родился и третий сын, Равиль.

В поселке Шумихинский, где проживала семья: родители и трое пацанов, была только восьмилетняя школа. Старшего, Гаптельбара, пришло время учить дальше, да и 12 лет шахтерского труда сказывались на здоровье отца семейства.

Так вятичи, а потом пермяки Нуриевы стали качканарцами.

— Это по-татарски, старшего сына назвали Гаптельбар, – чуть дрогнул голос матери, – а все его всегда Юрой звали. А татарским именем назвали потому, что у родственницы одной сын умер, а, по нашим поверьям, имя не должно быть в земле похоронено. Имя человека, оно жить и жить должно.

Юра-Гаптельбар как-то сразу стал своим среди качканарских сверстников. По характеру в маму — веселый и общительный заводила, а по отцу – отличался ответственностью и серьезностью к порученному делу, в уходе за младшими братьями. Особенно опекался младший – Равиль. Разница в возрасте братьев — 4 года и 14 лет — никак не влияла на отношения ребят. Дружно жили.

Старший сын – за всё в ответе

Успевал Гаптельбар и братишек обиходить, и на улице с пацанами пообщаться. Не всегда были безобидными их действия. И налеты на сады и огороды были, и стычки с пацанами соседних улиц. Всякое бывало, но без какой-либо подлости. И всегда умел честно признать свою вину Юрка Нуриев. А то и чужую на себя взять. Вот тут принимался за воспитание отец. Не особо многословно воспитывал. Для пущего запоминания провинности и неповторения проказ, бывало, брался и за ремень.

— Вспылит, бывало, отец, заругается, схватит Рината за ухо, достать Гаптельбарку не может, так тот сам приблизится, чтобы младшему поменьше досталось, – смеется мать озорников, – а потом еще и отправит пацанов извиняться перед соседями. Я иногда не выдерживала, вставала на их защиту. Остывал отец тоже быстро. «Трудовую домашнюю повинность» увеличит, да сам потом и помогает им. На том и мирились. Сам-то отец воспитывался строго. У них семья была – только детей восемь душ! Так их отец, мой свекор, сурово к ним относился.

Габделхай Файзрахманович, отец трех сыновей, тоже крутоват бывал. Однако поставил дело воспитания так, что за все отвечал Гаптельбар. И отец строго спрашивал со старшего за все проделки, проказы и исполнения домашних обязанностей младших. Тут поневоле начнешь заботиться о братишках.

О чести семейной много говорила и мать, внушая сыновьям ценность этого понятия — честь семьи.

— Когда в армию уходил Гаптельбар, то Ринату строго-настрого наказывал заботиться о Равильке, – уходит памятью в прошлое хозяйка. — Береги, говорит, до меня, пока вернусь. И вернулся, только уже в гробу.

Помолчала мать солдата и продолжила свой скорбный рассказ.

Учился Гаптельбар в 87-м училище. Был не отличником, но и последним не был.

— Татьяна Дмитриевна, мастер их группы, хорошо о нем отзывалась, другие учителя тоже не особо жаловались, – улыбается мать. – И в спорте успевал, и музыкальным был от природы, татарин же! Я сама тоже петь любила. Что бы ни делала, всегда с припевочкой да шуткой. Вот ребята мои, наверное, с живота и наслушались моих песен. А уж на что в хозяйстве были старательны! Во всем помогали. И полы помоют, и огород обиходят. И на озере накупаются. Прибегут под вечер – голодные, поджарые, черные от солнца. Перекусят, и тут же старший каждому задание даст. Управятся — и снова на улицу, к пацанам. Мне всегда спокойно за них было.

Три брата всегда были в кругу своих друзей. Какие футбольные баталии между уличными командами происходили!

— Гаптельбарка был эмоциональный такой, азартный, все за справедливость боролся, – как бы даже сама удивляется Язиля Фартовна. — Если уж считал, что прав, то тут не своротишь. Не боялся и подраться, если надо. И с отцом поспорит, бывало. Уважали его за это даже взрослые соседи. И в армию провожали всей улицей.

От призывной медкомиссии скрыл, что был не так давно перелом лодыжки.

— Да все ребята тогда служить хотели, а наш и подавно. Всего год после училища и поработал на аглофабрике. Вот так и жили — небогато, от зарплаты до зарплаты бывало перебивались, но какая была у нас дружная и счастливая семья! Соседи завидовали, — лицо матери светлеет, молодеет даже, и вдруг снова становится печальным от тех воспоминаний. – До войны это было, будь она проклята.

Служил честно

Служить пришлось в 345-м Ферганском Гвардейском отдельном парашютно-десантном полку. 17 апреля 1979 года был призван, а в декабре уже их полк высадился на авиабазе Баграм, в Афганистане.

«Десантный батальон 345-го парашютно-десантного полка был направлен в Афганистан по просьбе афганского правительства под видом технического

обслуживания авиации на аэродром Баграм, где размещались советские самолеты и вертолеты», — пишет в своих воспоминаниях бывший рядовой ВДВ, историк, участник той войны Дмитрий Самородов. С 25 декабря 79-го «ферганцы» участвовали в самых первых боевых операциях по захвату важнейших стратегических объектов ДРА. 345-й полк под командованием гвардии подполковника Николая Сердюкова (не путать с опозорившимся министром) участвовал в захвате комплекса объектов и зданий, которые находились в ведении афганской военной администрации ДРА Хафизуллы Амина. Благодаря четкому оперативному планированию и умелым действиям десантников операция прошла без потерь с нашей стороны.

Далее совместно со спецподразделениями КГБ солдатам-срочникам предстояло захватить важнейшие военные, государственные объекты, отстранить от власти Амина, парализовать верные ему вооруженные силы.

В одной из этих операций участвовал рядовой Гаптельбар Нуриев. И весь период службы провел в Афганистане. Погиб за месяц до демобилизации.

Вот что пишет однополчанин Гаптельбара:

«Да, я служил вместе с Вашим сыном и братом. Я на полгода младше призывом. Мы с ним сразу попали в один экипаж на БМД 248. Потом попали во взвод управления ротой. Он был в звании младшего сержанта. Был очень добрым и отзывчивым. Помогал нам, молодым, во всем. Обладал очень большим мужеством. Спасибо передайте Маме за воспитание такого сына. Очень жаль, что папы вашего уже нет.

Я помню тот день, когда Гаптельбар погиб. Он мог не ехать в сопровождение колонны, но он был необычный дембель, сам напрашивался. Их БМД подбили. Погиб он и парень с Новосибирска — лейтенант Литвиненко. Мы от него нашли полсапога с торчащей из него ногой, больше ничего. Остались в живых с этого экипажа мой земляк с Барнаула Олег Туманов (у него сейчас 2 группа инвалидности) и механик Костя Скловец. Фото у меня тоже мало, тогда не разрешали.

Я очень часто вспоминаю Гаптельбара. Как-то Саша Бицуков выставлял фото его могилки, я его помянул. Он очень много рассказывал про семью, про ваш город. Крепитесь и гордитесь: у вашей семьи был достойный сын и брат. Мы Гаптельбара и здесь тоже звали Юрой.

С уважением, Юрий Колягин»

Груз 200

Весна в тот год не спешила порадовать теплом. Солнечным, ярким, но морозным было начало марта 1981 года. В семье Нуриевых все возрастало предчувствие радостного события: заканчивался срок службы сына и брата.

К тому времени уже устойчиво ходили слухи о том, что всё не так гладко, как это было скупо озвучено в СМИ. Продолжалась операция ограниченного контингента войск в Афганистане. Слухи эти все чаще подтверждались фактами. Нельзя уже было скрыть все увеличивающийся поток во все регионы страны скорбных «Грузов 200».

Слышала разговоры об этом и мама дембеля, сержанта Нуриева. А письма, что приходили через московскую почту, были оптимистически-успокаивающими: «Сидим тут, в горах, незнамо что караулим. Спим, сколько захотим, едим в отвал. Ребята хорошие рядом. Начальство не беспокоит. Прямо курорт,» – примерно так писал домой солдат.

— Я как-то сердцем чувствовала все его трудности там, — делится мама Гаптельбара. — Отец понимал, конечно, что там происходит. Все больше как-то замыкался в себе, угрюмым был. Хоть и тоже надеялся на скорую встречу с сыном. Готовился к ней, меня успокаивал. А как посмотрю на койку сына, так слезами заливаюсь. Не то что дни, часы и минуты считаю. Ночью не сплю, затихну, а муж рядом спящим притворяется. Потом на работу с утра бежит, за сердце держится.

— «Мама, в первый раз с парашютом прыгал с большой высоты. Было страшно. А сейчас — как в детстве — со стола на пол» — на память цитирует дорогие письма от сына мать. — Фотографию прислал. Худой, лицо как у кощея. Ну, думаю, допрыгался, оголодал совсем. Ничего, вот вернется, откормлю.

Готовилась семья к праздничному сабантую. Закупали продукты, чистили-мыли дом. Все более возрастало нетерпение в ожидании встречи.

— Иду как-то из магазина, тропка узкая в сугробах пробита вдоль заборчика, вдвоем не разойдешься, — навсегда врезался в память матери тот страшный день. — Смотрю, а навстречу муж идет. Бледный, как снег. Взял у меня сумки. Руки дрожат. – Гаптельбара убили, — шепчет хрипло. Почернело у меня все в глазах. Померк вдруг свет. Снег то черным, то красным становится. Упала на штакетник, да и заревела, завыла в голос.

— Знаешь, вот трое их было у меня, а такое горе! А у кого один? Когда один, и убили? Вот тем матерям совсем тяжело, — сочувственно говорит потерявшая в войне сына мать. — В мирное время, за что? Да будьте вы прокляты, все эти войны!

Привезли цинковый гроб. В сопровождении был паренек такой, тоже оттуда, из-за речки прибыл. Кажется матери теперь, что сутками бессменно стоял он в карауле у гроба.

— Хотели вскрыть железный ящик, посмотреть напоследок в лицо погибшего. А Саша, так звали сопровождающего солдата, все же не дал все это сделать. Как мы ни настаивали, до ругани дело доходило, а не дал Саша открыть, — с материнской теплотой сейчас вспоминает этого солдата Сашу.

— Там такое можно увидеть, что родительское сердце не выдержит. Это же с поля боя останки, — убеждал он родственников устало, но твердо, – потому и стекло окошечка закрашивается. Бывает, что и без головы, а то и головешки обгорелые хоронят.

— Так и схоронили, не увидев. Может, и к лучшему, — перебирает старые фотографии погибшего сына мать. – Пусть останется таким, каким был. Веселым и красивым. А тогда не помню уж, как всё и происходило. В каком-то черном дыму, сквозь слезы жила. Или не жила? День и ночь не различала. Потом, конечно, притихла боль, но ноет до сих пор.

Достоин памяти

— И вот всё живу, всё живу с этой памятью. Да не одна я. Сколько с той войны пришло к матерям и отцам цинковых ящиков! Сколько ребят с искалеченными телами и душами? — заключила свой рассказ мать героя. — А меня еще вот письма и отзывы ребят-сослуживцев Гаптельбара поддерживают, – наливает в чашки чай хозяйка. — До сих пор с благодарной памятью вспоминают его те, кто был с ним там, в чужих горах. Хорошо отзываются. Честно служил и достойно погиб мой сын. Не стыдно нам. Он, когда в бой ходил, хоть и страшно было, а думал, наверное, о чести нашей семьи в первую очередь. Мог бы ведь и не ходить в бой, как старослужащий, а он шёл. Ребята пишут, что молодых солдат опекал, помогал, чем мог и когда мог. Габделхай, отец, до смерти своей тоже так же думал, я точно знаю. Гордился сыном. Ведь честь семьи, честь фамилии для него была превыше всего. Это и сыновьям внушал.

Язиля Фартовна, и мы гордимся! Помним и гордимся своим земляком.