2017 год. Тебе, родной Качканар, 60 лет. А мне 93 года. Н.Литвиненко».
Такую запись сделала в своей тетрадке Нина Фёдоровна Литвиненко, первостроитель, первый комендант палаточного городка.
Я держу эту тетрадку в руках. Нина Фёдоровна задумчиво смотрит в окно, где солнце сменяется тучами, где никак не наступит долгожданное тепло. За окном – её город, её родной Качканар.
– Да, Качканар меня спас, – произносит моя собеседница, и повторяет, – Качканар меня спас.
Нина Плашкина прошла Великую Отечественную медицинской сестрой, победу встретила в Берлине. Вернулась домой в поселок Песчанка на Ису. Там и познакомилась со своим будущим мужем. В 46-м Нина Плашкина стала Литвиненко.
– Я пела хорошо, на сцене выступала, он меня и заметил. Свадьба у нас была на Ису по старому обычаю, потому что какой я на фронт ушла, такой и пришли. Он был военным, служил в 55-й «непромокаемой» дивизии. Отправили нас в Финляндию. Старший сын у меня в Финляндии родился. Второй сын родился на острове Русском. Отправили мужа на учебу в Ригу, и он там нашел другую. Так и расстались.
Вернулась Нина на Ис с двумя детьми. Работы не было. И тут объявили, что в тайге будет строиться город. Поехала Нина Фёдоровна в Нижнюю Туру, в горисполком, к Семёну Ильичу Ердюкову, проситься на стройку. И вот Нина, с чемоданом и младшим сыном Юрой (старший Игорь остался на Ису с родителями, потому что ходил уже во второй класс, а в Качканаре школы не было), начала строительство своего города, города, который её спас, который стал её любовью на всю жизнь!
– А потом я получила первую зарплату. Я же не работала: сначала в армию ушла, потом дети родились. И вот я получила свою первую зарплату и не верю, и плачу, – Нина Фёдоровна сложила ладошки и смотрит на них так, как будто там и сейчас лежат её первые заработанные на Качканаре деньги. И слезы выступили у неё на глазах.
Рассказ Нины Фёдоровны прерывается долгими паузами. Она как будто что-то старается не упустить, всё вспомнить, обо всех рассказать. В свои 93 она отлично помнит даты, фамилии и имена, не только связанные с Качканаром, но и с довоенным и военным временем.
– Самое тяжелое время для Качканара было даже не 57-й, а следующий, 58-й год. В 1957 году главный инженер Евгений Иванович Вергелис привёз с «семерки» котел. За вечер всё огородили и сделали котельную. И поселок обогревался. А вот на следующий год котел убрали, не было ни тепла, ни электричества. И только 8 ноября 1958 года дали лампочку Ильича. Помню, собрал нас Вергелис и сказал, что если мы не переживём эту зиму, то пропадет всё, что было сделано летом. Поэтому нам надо выстоять в эту первую зиму! Это всё тяжело вспоминать.
– Многие не выдерживали, уезжали, было и погибали ребята, – рассказывает Литвиненко. – Комаров было столько, что просто ужас! Хоть подол загибай на голову и заматывайся. Но первостроители пережили всё. Которым не нравилось, уходили, а коренные, которые на уральской земле выросли, остались.
Вдруг Нина Фёдоровна запела:
Качканар – вторые Сочи,
на-ни-на,
Солнце греет, но не очень,
на-ни-на.
Там рычат в лесу медведи.
Вот куда мы, друг, поедем.
Вот дела!
– И на всё у нас была своя песенка. Я пела хорошо. И голос у меня был сильный. Даже поговорка была: «в Москве Левитан, а в Качканаре Литвиненко». Или вот ещё:
Качканар мы строили,
Да баню не достроили.
Не ходите мыться:
Можно простудиться.
Тяжело давалось всё: первая зарплата, первая лампочка Ильича, первые бараки, где в одну комнату селили по две семьи, перегородив кровати занавеской. Главное, чтобы была крыша над головой.
Когда Нина Фёдоровна получила первую комнату у «старого гастронома», она вошла в неё, затаив дыхание, а потом пошла целовать каждую стенку.
Город строился, а вот свою личную жизнь Литвиненко так и не смогла построить. Был у нее мужчина, вдовец, хороший человек. О нём она вспоминает с теплотой. Семью они так и не создали, потому что сыновья были против.
– Игорь мне сказал: мама, фамилию не меняй. Я говорю: Игочка, я не пойду замуж. Вы мои сыновья, и буду я только с вами. Через пять лет этот мужчина ушел из жизни. Очень хороший был человек, меня не обижал. Он всё удивлялся, что я войну прошла и рюмочку не беру и не закурила.
В 1963 году вступила в строй первая очередь Качканарского ГОКа.
Нина Фёдоровна вспоминает, как однажды на каком-то вечере собралось всё начальство комбината.
– И Семен Степанович Мальцев попросил меня спеть качканарские частушки. На вечере были и Семён Леонтьевич Мясник, и Кандель был. Я спела. Мясник встает и говорит: «Идем-ка со мной в другую комнату». У меня сердце екнуло: всё, расстаться придется с Качканаром! Скажет: собирай вещи и уматывай из города! Как это я смогу уехать? Зачем я пела эти частушки? Зашли в другую комнату. А он говорит: «Напишите мне эти частушки на бумажке, я, когда на пенсию выйду, петь их буду».
Нина Литвиненко отмечает, что руководство в то время было хорошее, люди они были душевные. В её памяти они все живы. Виктор Богданович Миллер, Дмитрий Александрович Смирнов. Всегда спросят, как дела, не нужна ли помощь. Человечные были все, простые.
Из рассказов Нины Фёдоровны я поняла, что Мира Михайловна Мальцева занимает в её памяти и жизни особое место. О Мире Михайловне и её муже Семёне Степановиче она рассказывает с особой теплотой и любовью:
– Какая была женщина! Трудная у неё была судьба. И у Семёна Степановича тоже. Мира Михайловна всё отдавала культуре.
Мира Михайловна старалась, чтобы строители молодого города не только работали, но и отдыхали. Как-то поехали качканарские артисты на концерт. Мира Михайловна сшила всем длинные белые платья, на груди красовались красивые красные розы. И тут Нина Фёдоровна опять запела своим звонким молодым голосом:
Качканарские артисты
На концерт собралися.
Мы машину ждали-ждали,
Так и не дождалися.
Мы приходим в гараж,
Видим там такой пейзаж:
Стоит автобус бес колес.
де колеса – вот вопрос.
– Мы опоздали на концерт и спели эту частушку. Помню, как-то я пошила платьице, хорошенькое такое, у горлышка три пуговки. Прихожу к Мире Михайловне, она посмотрела и говорит, что пуговки надо другие: «Так ведь в Качканаре не продают еще пуговиц!». «Ну так что, что не продают, – говорит Мира. – Найдем». И отрезает у себя с платья пуговицы. Они и сейчас у меня. Она всегда говорила: «Я хочу, чтобы ты выглядела хорошо».
Нина Фёдоровна опять задумалась. Я не перебиваю свою собеседницу, не спрашиваю, не тороплю, чтобы не потерять нить разговора, не прервать поток воспоминаний. На журнальном столике тикают настольные часы. Вот так и для Нины Фёдоровны качканарское время неумолимо неслось вперед. Вот уже она работает в ЖКК. Руководила городом в то время Клавдия Павловна Сухенко.
– Прихожу утром в горисполком, вызывает меня Клавдия Павловна к себе и говорит: «Вот ты скажи мне, что я должна делать: сегодня последний день, когда мы можем зарегистрировать трансагентство в Качканаре, а то другому городу передадут. Я обращалась к другим женщинам, их мужья не отпускают на такую работу, потому что надо в командировки ездить. И что я должна делать?».
И вот пришлось Нине Фёдоровне уйти из ЖКК и заняться открытием трансагентства. Собрала она свой чемоданчик и поехала в Свердловск. А сама думает: как же я буду работать, если даже не представляю, что нужно делать? Приехав в областное управление, Нина Фёдоровна посмотрела, как в других городах работают эти агентства — и обида её взяла: а чем Качканар хуже? И у нас будет! И сделала. Потом её знания и опыт потребовались, чтобы открыть автовокзал. И опять Литвиненко не подвела.
Литвиненко не заканчивала институтов и техникумов. По ее словам, она могла бы быть медиком: «Медицина мне шла». Но ближайшее училище было в Серове, поехать туда она не могла. Руководящую карьеру она тоже не сделала, поскольку не была коммунистом.
– Чтобы быть настоящим коммунистом, – говорит мне Нина Фёдоровна, –нужно было познать то, что дало человечество. Я этого познать не могла. Я не могла соответствовать этому слову.
Вот поэтому закончила свой трудовой путь Нина Фёдоровна старшим диспетчером автовокзала.
В свои девяносто три Нина Фёдоровна живет одна. Сыновья её ушли из жизни. Один внук живет в Ялте, другой в Новосибирске. Они помогают настолько, насколько это возможно на таком расстоянии, в отпуск приезжают погостить и помочь по хозяйству. Один внук зовет её к себе в Новосибирск, но Нина Фёдоровна не соглашается. Она просто не может представить себе, как уедет из родного Качканара.
В своем городе она не брошена, её часто приглашают на различные мероприятия. День Победы она тоже встретила вместе со всеми качканарцами. Вот и на юбилей города она уже получила приглашение.
– Из четвёртой школы постоянно меня поздравляют, подарки посылают, – улыбается моя собеседница. – Я вот как-то сижу и думаю: чашку надо бы широкую, чтобы чай быстрее остывал. Приносят мне из школы чашку. Думаю: ну, наверно, ангелы есть. Я тоже передаю в школу конфеты, бываю у них иногда.
Недавно Нину Фёдоровну взял в свои ряды Совет ветеранов комбината. Об этом побеспокоился Анатолий Калугин. Он навещает Нину Фёдоровну и считает её легендой нашего города.
Хотя Литвиненко сама ходит в магазин за продуктами, по хозяйству ей помогают сотрудники социальной службы и вывшие коллеги по работе.
Иногда память подводит, и тогда события семидесятилетней давности всплывают яснее, чем то, что произошло на прошлой неделе. А вот что лекарства сейчас очень дорогие, Нина Фёдоровна помнит хорошо. Жалуется мне, что каждую неделю на таблетки ей приходится тратить по 870 рублей.
На журнальном столике лежат газеты. В комнате очень чисто и уютно. На серванте фотография, где Нина Плашкина — молодая и красивая медицинская сестра фронтового госпиталя. На другой фотографии Нине Фёдоровне уже за пятьдесят – серьёзная женщина с красивой укладкой. Она и сейчас не выглядит на свои года.
– Вот недавно в газете писали, что человек должен жить 138 лет. Но ведь это тяжело! Это если семья большая, родственников много. А если одной…
Нина Фёдоровна опять задумалась, взгляд её устремился за окно. Где в её город никак не может прийти весна…
«Из дневника Нины Литвиненко
27 мая 1957 год. Из города Нижняя Тура на машинах выехали первопроходцы, примерно 150 человек, в поселок Валериановск. Заняли школу под жилье. Устраивались кто как мог: в банях, на сеновалах. Поселок тогда представлял собой маленький прииск, в котором были почта, магазин, своя хлебопекарня, маленький деревянный клуб, которого уже нет. Самое главное, что не было железной дороги. В первую очередь нужно было прорубить дорогу к будущему поселку и комбинату, а также под линию ЛЭП.
Люди жили в шалашах. Самый главный и непобедимый враг – комары, которые не давали покоя. Некоторые не выдерживали этой муки и уходили домой.
Дорога нужна была, как воздух. По ней из Нижней Туры должны были идти машины со сройматериалами.
19 июля 1957 года. Вышли на гору Долгую, то есть на место, где будет город. Первые три палатки поставили на плотине, где шло строительство моста.
По субботам разъезжались по домам, потому что не было условий помыться и высушить одежду.
14 августа 1957 года. Родился первый качканарец Валерий Иванов.
Коротко уральское лето, приближалась осень. Шло заселение первых домов по улице Качканарской. В каждую комнату заселяли по две семьи.
1958 год. По ул.Качканарской открылась первая школа. Первыми учителями были Галина Владимировна Наумова и Вера Кузьминична Матвеева. В первый день занятий было 5 первоклассников, а к 5 октября в четырех классах было уже 23 ученика. Первый учебный год закончило 78 ребят.
7 ноября была сдана котельная №1. В этот день пришел первый паровоз с грузом из Азиатской. Раздался первый паровозный гудок. Сколько было радости! Все спрашивали друг друга: а слышал ли ты гудок паровоза?
Вздохнула стройка – грузы пойдут!
1959 год. Указ президиума Верховного Совета Качканар был объявлен рабочим поселком. 12 июня этого же года были зарегистрированы первые малыши Серёжа Ведунов и Саша Чернов. До конца года появилось 125 новорожденных.
Первая пара – В.Дровосеков и Г.Комлева. До конца года в поселке сыграли 109 свадеб.
Было выделено 211 участков под индивидуальное строительство.
5 мая вышел в свет первый номер газеты «На стройке Качканара».
19 июня была открыта 1 школа и детские сады №№1 и 2.
1968 год. Указом президиума Верховного Совета от 9 октября 1968 года о преобразовании рабочего поселка Качканар в город областного подчинения.
1982 год. Нашему городу 25 лет. За это время пройден путь от палаточного городка до 12-этажных домов. Вырос мощный комбинат. Это заслуга первостроителей. А нынешнему поколению суждено в этом городе расти, учиться, работать и защищать всё, что создали руки ваших родителей.
2017 год. Тебе, родной Качканар, 60 лет. А мне 93 года.