После публикации в «НК» интервью с главврачом ЦГБ Валерией Мартемьяновой в редакцию обратись медицинские работники, которые решились рассказать свою версию положения дел в качканарской больнице. По понятным причинам наши интервьюеры пожелали остаться анонимными, скажем только, что это сотрудники сразу нескольких отделений городской больницы.

Оклад вырос, а зарплата упала

– Если бы мы получали по 25 тысяч рублей, как говорит в газете главврач, то это было бы замечательно. Но таких денег мы не получаем. Чтобы нам получить такую зарплату, мы должны жить в отделении, работать на две ставки, брать постоянные подработки. В детской поликлинике еще хуже ситуация. Медики все молчат, потому что мы все бумагу подписали о неразглашении. Вся информация должна идти через пресс-секретаря, мы, получается, вообще пикнуть не можем, у нас нет права голоса, – рассказывают женщины.

У каждой есть свой пример:

– Чтобы заработать 20 тысяч, я беру подработку, и получается график сутки-ночь, сутки-ночь. Вы представляете, как так можно работать?

– Я работала за двоих: за старшую медсестру и за себя, каждый день дневную смену плюс по сменам: день, ночь, отсыпной, выходной. Я получила 10 тысяч рублей, ушла со слезами. Это разве нормально?

– У нас ведь не зря медики уезжают из города, со «Скорой» сейчас уходят пять человек, с детской поликлиники уходят. Кто работать будет за такие деньги? Подрабатывают медики, где только могут. Раньше мы с подработками меньше 20 тысяч не получали. Лет пять назад у нас зарплата больше была, чем сейчас. 24 тысячи, например, раньше на руки получали, мы радостные домой бежали. До новой системы оплаты был оклад 4500 рублей, к этому полагались доплаты: за медицинский стаж до 30%, премии, стимулирующие надбавки. Сейчас подняли оклад до 9500 рублей, но убрали стажевые, стимулирующие, в итоге зарплата упала. Люди увольняются, ездят работать в Лесной, потому что там зарплата выше, или переходят в «Зеленый Мыс».

Чтобы заработать, вкалываем на трех работах

– У нас два поста в отделении, должны работать девять человек, двое уже уволились. Последние месяцы я работала практически без выходных, за 7 дней в неделю у меня 7 смен. Если так работать, то я получу 25 тысяч на руки. За месяц у меня только два дня полноценных выходных. Мне деньги нужны, я беру подработку, но чтобы получить 25 тысяч, надо жить на работе. Моя сменщица, которая не берет подработки, получает 13 700 на руки. А если нет категории, то зарплата будет еще меньше. За высшую категорию доплачивают по 3,5 тысячи. Нам сказали, категория – это ваша проблема. Сейчас работодатель не заинтересован, чтобы мы получали категорию, раньше нас отправляли на учебу, за нас болели. Сейчас подтверждать категорию мы должны сами, своими силами. Например, одна медсестра уволилась из ЦГБ, ушла в «Зеленый Мыс» работать, там руководство заинтересовано, её отправили на учебу.

Вот прожиточный минимум сравняли с МРОТом, 11 тысяч у нас теперь получают санитарки. И медсестра, если без категории, будет получать 13 тысяч. То есть мы практически на одном уровне с санитарками. Зарплата должна быть достойная у всех, но нам, чтобы заработать, надо на двух-трех работах вкалывать.

Спецодежда, бумага, связь – за свой счет

Медики рассказывают, что с 2013 года они не получали премий, только последние два месяца начали премии выдавать, кому по 700 рублей, кому по 2 тысячи. Премию дали и перед выборами.

– В Лесном и Нижней Туре средний персонал получил по 5-6 тысяч премии на руки, независимо от плана. Я вообще не понимаю, что такое план в медицине. План может быть на производстве, а у нас как можно выполнить план на пациентов? Премию нам выдали в зависимости от выполнения плана.

В каждом отделении ЦГБ большой дефицит кадров, женщины признают, что работать некому. Например, в хирургии работают сутки через двое, кто на «Скорой» подрабатывает, берут смены в своем отделении, кто в аптеках подрабатывает.

Кроме низкой зарплаты и большой нагрузки, на плечи медицинских работников ложится еще и покупка спецодежды и расходных материалов (ручки, клей, бумага) – всё за свой счет. На постах в отделениях ЦГБ телефоны не работают, связи нет. Если случилось что-то экстренное, медсестры или по личному телефону звонят, или бегают по этажам в поисках врача, потому что он далеко не всегда сидит в своем кабинете. Например, в педиатрии дежурный врач на два отделения: соматика и инфекционное, которое находится в другом здании.

Здание соматики освободят от пациентов

Всех, кто теперь обитает в здании соматики, на следующий год ждет переезд. Это огромное здание, судя по всему, ЦГБ планирует снять со своего баланса.

– Нам руководство постоянно говорит о переезде, говорят о сокращениях, мол, сейчас в педиатрическом отделении два поста, а будет один. Наркологию переводят в отделение, где была неврология. Детское отделение (соматика) будет на месте, где была гинекология, на третьем этаже. Вы представляете – дети на третьем этаже? Сколько раз в соматике детей с подоконников снимали! Поставят пластиковые окна, придется ручки снимать с окон, чтобы дети из окон не выпадали. А как палаты тогда проветривать?

Что будет со зданием соматики – непонятно. Медики уверяют, что сейчас там заняты все помещения. На цокольном этаже работают сестра-хозяйка, слесари и сантехники, расположена раздевалка санитарок. На первом этаже – дети от трех лет. На втором этаже дети до трех лет. На третьем этаже столовая, бухгалтерия, заведующая, кабинет ЭКГ, столовая сотрудников, игровая комната. На четвертом этаже дневной стационар и физкабинет. В переходе от соматики к наркологии сейчас расположилась «Скорая помощь», там еще автоклав и рентген-кабинет.

– Почему наше руководство не думает, что здание занято? У нас тогда меньше детей больных будет, раз им всего один этаж теперь в ЦГБ выделяют? – недоумевают женщины. – С такой медициной больных детей только больше будет. Женщины на сохранение в гинекологию попасть не могут. С этой маршрутизацией – никому мы в других городах не нужны. Нам пациенты рассказывали, что там грубо обращаются, но недавно сами столкнулась с хамским отношением в Демидовской больнице. Первый был вопрос: «Зачем вы сюда приехали?». Приезжают люди с направлением, а там заставляют платные обследования делать.

Маршрутизация – это смерть

– Гинекологическое отделение планируют вообще убрать, оставят две палаты в хирургии для гинекологических больных. А таких женщин очень много в городе. Еще придумали маршрутизацию гинекологических больных. Почему мы из своего города должны куда-то ехать? Пока женщина едет в другой город, она умрет. Маршрутизация – это смерть. И на чем они собираются маршрутизировать: две-три машины на город. Дошло уже до того, что с внематочной беременностью везти в Тагил. Это экстренная ситуация, какой Тагил? Если разорвалась маточная труба, женщина умирает без экстренной помощи.

Насколько известно, планируют на первом этаже реанимацию сделать, на втором этаже – роддом, на третьем этаже будет соматика. Вы представляете – реанимация вместе с роддомом и детьми. В реанимации всякие лежат: и с туберкулезом, и с другими инфекциями. Вы задали вопрос про соматику в интервью, но главврач умалчивает об этом, отвечает, что всё как было, так и останется, никаких сокращений не будет.

Одна за шестерых

Медики рассказывают, что теперь на многих из них возложили обязанности, которые раньше выполняли несколько человек.

– На медсестер свесили всё: смесь готовить (раньше пищеблок готовил), сходить на пищеблок, чтобы проконтролировать закладку продуктов, выполняем обязанности процедурной медсестры, сами делаем забор крови, – делятся женщины. – С забором крови вообще ситуация вопиющая. Закупили аппарат, который работает только с венозной кровью. Почему нельзя было продумать, что среди пациентов есть дети, младенцы или такие, что попробуй найди вену. У взрослого бывает сложно взять из вены, а у детей, вы представляете, это каково? Мамы за дверями сыплют на нас проклятия.

А начиналось всё постепенно, сначала с пяти лет из вены кровь брали, потом с трех лет, потом с года, а теперь и младенцам новорожденным мы из вены должны кровь брать. Оставили хотя бы до трех лет деткам кровь из пальца. Мы как садисты должны работать. Почему город молчит? Почему мамы не возмущаются?

Иногда от безвыходности срываешься, потому что на тебе столько обязанностей, что ты должен одновременно находиться сразу в нескольких местах. Бывает, нальешь себе кофе полдесятого утра, а выпьешь его только после обеда.

Всё развалить –проще всего

– Раньше был коллективный договор, а сейчас с нами никто не считается. Мы подписываем бумаги, там сказано: если вы не согласны с этими условиями, то увольняйтесь. Выбора никакого нет. Никто из руководства с работниками на контакт не идет, никакого диалога нет. Город маленький. Идти особо некуда, но и сюда никто не поедет работать, очередь из желающих не стоит. Молодежь работать не идет.

У нас такое отношение к медицинским работникам со стороны руководства. Если всё к закрытию, кто здесь останется? Нас так вообще скоро в ФАП превратят. И такая оптимизация идет почти во всех городах. Развалить всё – проще всего. Медицина умирает, особенно в малых городах. А у нас что здесь – не люди живут? Им медицина не нужна? Руководство отчитывается наверх как надо, всё у нас хорошо, но на деле всё очень плохо. С освобождением здания соматики всё будет сосредоточено в ЦГБ, включая «скорую», наркологию, педиатрическое отделение и прочее. Полная оптимизация, всё будет сокращено до минимума.

P.S.На прошлой неделе в Интернете вышел ролик о бунте акушерок из Курганской области. У медсестер нет на руках даже трудовых договоров, и они не понимают, как им насчитывают заработную плату.

– Мы не знаем, как нам платят за ночные, за стаж. Медсестры получают 13-14 тысяч рублей, меньше чем санитарки. Я акушерка с высшей категорией, за апрель я получила 14 тысяч, а санитарка получила 18 тысяч рублей. Мне по человечески обидно.

Руководство больницы объясняет, что платит меньше «за невыполнение плана», который подчиненные в глаза не видели. Тем временем наверх чиновники отчитываются о повышении зарплат согласно указам президента, но рисуемая на бумаге картина разительно расходится с действительностью.

Ранее по поводу оплаты труда медики обращались в Министерство здравоохранения, в прокуратуру, к губернатору, к президенту. Но либо не получали ответа, либо был ответ: разобраться на местном уровне. В итоге они поняли, что всё бесполезно, и опустили руки.

Вот такая экономия по-путински происходит по всей стране. Люди рискуют остаться без адекватной медицинской помощи. Правительство экономит на здоровье и жизни граждан великой, встающей с колен страны. Как видно, не зря Министерство здравоохранения доверило Валерии Мартемьяновой оптимизацию качканарской медицины. Судя по всему, это у неё очень хорошо получается.