Качканарка скончалась в тагильской больнице от последствий коронавируса

Ольга умерла 4 ноября в больнице Нижнего Тагила. Ей было всего 44 года. Родные до сих пор не могут отойти от шока – ведь они со спокойной душой отправили её на лечение в надежде, что в больнице помогут. Но не помогли. И даже не сообщили о смерти. Мать узнала, что дочери уже нет в живых, только спустя два дня. У Оли остался 12-летний сын.

Не могла даже сидеть

В квартире Валентины Николаевны портреты Ольги – в каждой комнате. Спокойный, добрый взгляд, еле заметная улыбка. Крайне тяжело рассказывать о последних днях жизни своей дочери, но мама крепится, собирается с духом:

— Она нас берегла, чтобы мы не заразились. 17-го октября почувствовала себя плохо. Попила таблетки какие-то, еще три дня после выходных на работу ходила. 22 октября ушла на больничный. Сказала мне, что лекарства купила, что все нормально, будет лечиться.

У неё взяли мазок на коронавирус. Не могу понять только, почему её на рентген не отправили. Позвонила в поликлинику в понедельник, результата мазка не было. Температура была 38,5, высокая температура держалась почти всё время болезни. Врач по телефону сказала продолжать лечение, позвонить в среду — узнать результат.

Какие лекарства назначали – я не знаю, вроде бы антибиотики она пила. В среду снова позвонила, опять мазка нет. Врач предложила прийти на прием. А у Ольги уже не было сил никуда идти, температура 39,4.

Валентина Ивановна была на постоянной связи с дочерью, в один из дней болезни Ольга попросила маму купить ей взрослые памперсы, потому что она уже не могла дойти даже до туалета. Такая была слабость. И сидеть было невмоготу — только лежать.

В регистратуре плакали вместе с нами

Муж у Ольги тоже заболел, температура поднялась до 38,5. Заболевшие супруги в свою квартиру родственников старались не пускать, чтобы не заразить. Но раз уж такие обстоятельства… Валентина Ивановна приехала, помыла дочь, надели памперсы.

Видя, что дело плохо, родители Ольги пошли сразу в поликлинику, просили врача, но ничего не могли добиться.

— Девочки в регистратуре вместе с нами плакали – но ничего сделать нельзя. Муж пытался с утра вызвать и врача, и скорую. В скорой спросили про рентген. Рентгена нет – скорая не поехала, — рассказывает Валентина Ивановна. — В поликлинике в колл-центре на нас наорали: «Ты что, дура, не понимаешь, что врачей нет?». Я поворачиваюсь – Ремизов (заведующий поликлиникой – прим.ред.) стоит около лифта. Я к нему: «Помогите вызвать врача!». Он мне: «Нет, не помогу». Зашел в лифт и уехал.

Я опять в колл-центр. А что я сделаю – старуха с клюшкой? Диспетчер на меня орет. Вызов наш так и не приняли. Мы с мужем встали посреди фойе, думали, что делать. Потом заглянули в актовый зал, сначала никого не увидели. За ширмой кто-то кашлянул, я заглянула — человек 20 в очереди, увидела врача. Я подошла к врачу, объяснила ситуацию, она нашла карточку, пошла в колл-центр, чтобы оформили вызов.

Дочь пережила настоящий ад

В итоге врач все-таки пришел домой к Ольге, посмотрел – и сразу стало понятно, что больную надо срочно везти в Тагил. Женщине пришлось пережить весь этот ад, как описывают очередь на КТ в Нижнем Тагиле. Где ни полежать, ни отдохнуть, ни лекарств, ни в туалет. Потом еще несколько часов она провела в приемном покое. В 15.30 Ольгу увезли на скорой из Качканара, а положили в палату тагильской больницы только через сутки. По результатам обследования выяснилось, что у неё было 80 процентов поражения легких.

В Нижнем Тагиле у семьи много родственников, поэтому проблем с передачками в больницу не было.

— Мы созванивались всё время, до последнего денечка я с ней разговаривала, — не в силах сдержать слез, рассказывает мама. — В стационаре давали маску с кислородом, но, как я поняла, кислород не был подведен к койке, надо было вставать, дойти до этого кислорода, чтобы подышать.

Какой-то период стала бодренько разговаривать, чаю попросила потом у меня. 3 ноября нашу передачку родственники понесли в больницу, нам позвонили, что Оля не отвечает, получила или нет. Я тогда стала звонить, она долго не отвечала, потом ответила, так глухо говорила, видимо, под маской. Я не слышала, не понимала, что она говорит. Единственное, что услышала: «Мама, мне всё передали, только у меня ноги отнялись». А на следующий день в 2 часа она умерла.

Никакого обмена информацией

Как рассказывают родственники, в Качканаре ни в больнице, ни в Роспотребнадзоре никто ничего не знал. Никакой информации о смерти пациентки из Качканара не было.

— Мы уже похоронили дочь, пришли в больницу, а там глаза на лоб: «Как умерла?». После похорон из ЦГБ пришли у неё мазок брать. Вы представляете? Совершенно не налажен обмен информацией. В поликлинике столкнулась с Ремизовым у его кабинета. Я говорю ему: «Вот не помогли вызвать врача…». А он мне, не оборачиваясь: «И сейчас не помогу». «Спасибо, — говорю, — большое, можете завтра прийти на 9 дней».

У всей семьи Ольги долгое время не могли найти результаты анализов на коронавирус – они пропадали, как в бермудском треугольнике. Родным пришлось приложить немало усилий, чтобы выяснить, в чем же дело.

— У зятя анализы брали, а результатов всё не было. Нам помогли через знакомых, выяснилось, что в адресе потерялся ноль, и вместо 10 микрорайона оказался 1-й микрорайон. Поэтому и не могли найти результатов, они шли на 1 квартал. Когда разобрались, увидели, что у него положительные были тесты, и Олин нашли – тоже положительный, — уточняет мама.

— Информация между медицинским организациями никак не налажена, действия не согласованы, никто ничего не знает, — возмущен родственник Ольги Валерий. – Умер человек – должна же быть информация зафиксирована в личном деле, в медицинской книжке. Должна же эта информация передаваться по цепочке.

Мы были уверены, что она выкарабкается

Родственники узнали о смерти Ольги только 6 ноября, через два дня после того, как её не стало. Два дня они дозванивались, но ответа не было. Муж не выпускал из рук телефон и, наконец, дозвонился до больницы, голос на том конце сообщил страшное известие.

— Потом мы перезвонили по этому же номеру, нам вообще сказали, что у них такой нет. Бардак полнейший! Потом всё-таки подтвердили и говорят: «А почему вы её не забираете?» – вспоминают родные. — Ольга была полненькая, а привезли такую худенькую, личико с ладошечку. Она не могла есть, таблетки даже пить не могла. Заболеваний, усугубляющих течение ковида, у неё не было. Когда Олю повезли в Тагил, мы были уверены, что она выкарабкается, подумали: Слава богу, там её вылечат, там врачи, капельницы…

Осиротевшие и взаперти

У Ольги остался 12-летний сын. Когда бабушка с внуком пошли в детскую поликлинику, педиатр очень удивилась: «Как у Степы мама умерла?». Ни муж, ни сын на похоронах не были, они сидели дома на изоляции. Оказать им моральную поддержку, обнять, поплакать вместе родными было нельзя.

— Мы не могли видеться со Степой, он похудел от переживаний на 6 килограммов, даже говорить не мог. Я, говорит, бабушка, один остался. Как один? А папа, а мы? Он был мамин сынок, как хвостик за мамой. Думаю, ему бы не помешала психологическая помощь. Как ребенку пережить такую потерю? – расстраивается Валентина Ивановна.

Не ждите и не терпите – надеяться не на кого!

— Если вы тяжело заболели, не надейтесь ни на что, бейте сразу во все колокола, требуйте, потому что, кроме вас самих, вам никто не поможет. Кругом бардак! – предупреждает качканарцев Валерий. – Не терпите, надеяться не на кого, только на себя!

— Наша знакомая, зная историю с Ольгой, тоже заболев, пошла в поликлинику, устроила там скандал, кричала: «Я не хочу умирать!». Добилась, чтобы ей сделали рентген, который показал двустороннюю пневмонию. Она уехала в Нижний Тагил лечиться. Также просидела сутки в приемнике. Там человек по 200-300 поступает за один раз. Они там и на стульчиках, и на полу, и на подоконниках. Ей сделали КТ, показало 70% поражения легких, — рассказывает невестка Ольги Мария. – А если бы она истерику не закатила и так же спокойно бы, как Оля, ждала? Тоже бы «дождалась»?

Врач Каменских в актовом зале принимала по 50 человек! Это что с врачом будет от такой нагрузки? Рассказывали, она сидит на приеме, а у неё руки дрожат, она уже ни писать, ничего не может, молодая женщина. Почему нельзя еще человека посадить на прием? Столько времени прошло от начала пандемии, можно было как-то подготовиться к вспышке в Качканаре!

Оперативно сработала только соцзащита

Родственники, конечно, не видели, как Ольга лежала в палате и чем её лечили, но с уверенностью могут сказать, что под ИВЛ она не была, максимум — с кислородной маской, которая в палате на несколько человек. Дышать нужно по очереди.

— Туда надо дойти, чтобы подышать, пока один дышит, остальные ждут своей очереди. А если Оля не могла вставать, как она дышала? – задаются вопросом родные.

Муж Ольги лечился через гоковскую медсанчасть, его консультировал врач по телефону.

— Гоковские хоть под присмотром более-менее, а если ты в городской больнице, то это всё… туда лучше вообще не попадать. Сидят там, пресс-секретарями обзавелись, а людей лечить некому… — говорит Мария.

С больничным листом Ольги, это уж как теперь водится, тоже возникли проблемы, он закрыт не был, а родственникам посоветовали съездить в тагильскую больницу, чтобы его закрыть.

— У нас одна служба оперативно сработала, — отмечает мама Ольги. — Когда мы со Степой были в больнице, мне позвонили из соцзащиты. «Вы бабушка?» Я говорю: «Да». «Родная»? «Родная». «Куда ребенка будете девать? В детский дом или опекунство будете оформлять?». Какой детский дом? Мы съездили в соцзащиту, сказали, что папа родной у ребенка есть. Они тогда извинились.

Сердце вырвали

— Вот кого хочется поблагодарить, так это ритуальный зал, — говорят родные. — Вот где мы встретили человеческое отношение. Всё вежливо, спокойно: «Вы не волнуйтесь», «Вы не плачьте», «Никуда не ходите, мы вам всё сделаем». Сколько гробов за день опускают! Мы благодарны всем, кто нам помог, в храме не отказали, соболезнования многие высказывали, мы чувствовали поддержку от людей.

— Как бы от горя с ума не сойти… Ко мне на улице подходили деньги давали: «Возьмите, пожалуйста, на похороны». Я многих перехоронила за свою жизнь: и родителей, и четверых братьев, двоих племянников, но сейчас у меня сердце вырвали, — плачет Валентина Ивановна. – Отец кричал на весь дом, без сознания был, не дай бог никому такое пережить. Какой год нынче… В июне золотую свадьбу отметили, а теперь вот дочь похоронили…