Прошло два месяца с того момента, как качканарский коммунист Габбас Даутов избрался в Областной парламент. Его включили в комитет по промышленной, инновационной политике и предпринимательству.
Почти каждую неделю, а иногда и не по разу, Даутов ездит в Екатеринбург в связи со своими вновь обретенными обязанностями.

— Габбас Фанзовиевич, какие ваши первые впечатления от работы в Законодательном собрании Свердловской области?

— К работе мы приступили, но сейчас пока идет ознакомительный процесс, много организационных вопросов еще. На прошлой неделе был на комиссии по промышленности, в которую я вхожу. Большой объем информации нужно освоить.
Пока работа в Заксобрании проходит тоже в ограниченном режиме в связи с пандемией. Очные собрания у нас были, последняя комиссия прошла по видеоконференции.

— Что обсуждалось на этой комиссии?

— С моей стороны были разосланы документы по поводу приватизации ряда предприятий, которые имеют значение для субъектов федерации. Бюджетные предприятия выставляют на продажу, чтобы пополнить бюджет. За каждым таким решением стоят люди — сотрудники этих предприятий. Именно на них скажутся подобные решения. Я считаю, что надо встречаться с трудовыми коллективами, в противном случае я буду голосовать против.
Взять наш хлебозавод, я тоже поднимал вопрос по нему. Ведь, насколько я понимаю, уже даже не рассматривается вариант, чтобы его восстановить. Все объекты, которые имеют социальное значение для населения, должны сохраняться, развиваться и поддерживаться государством. Мы же видим, что в Качканаре, кроме Качканарского ГОКа, практически не осталось предприятий, молодое поколение уезжает, численность населения уменьшается.

— Сколько раз в месяц собирается областной парламент?

— Заседания в графике стоят. Только комитетов — четыре собрания в месяц, а еще помимо этого общее собрание парламента.
Ближайшая комиссия у меня — 16 ноября. Также еще будет рассматриваться бюджет. Я не знаю, поеду ли на это заседание. Если мне обеспечат возможность переночевать, то тогда поеду. Дума должна организовать место для отдыха депутатов с отдаленных территорий.

— Получаете ли вы зарплату за работу в Заксобрании?

— Я работаю на безвозмездной основе, зарплата мне не выплачивается. Всего в Областном парламенте 50 депутатов. 30 из них работают на платной основе, 20 — на бесплатной. За зарплату работает председатель, руководители комитетов, их замы. И, конечно же, это в основном единороссы, за редким исключением.

— Выделяют ли вам деньги хотя бы на проезд? Или иные расходы?

— На расходы тоже ничего не выдается, даже на транспортные. То есть я езжу в Екатеринбург на своей машине за свой счет. Мы не обеспечены ничем. А еще же нужно не только на заседания ездить, надо и по области ездить, по наказам избирателей. Я поставил этот вопрос перед председателем областной думы Людмилой Бабушкиной. Также написал заявление, чтобы нам предоставили служебное помещение. И, конечно, буду добиваться, чтобы расходы депутатов при осуществлении государственной деятельности компенсировались.

— Почему это было не предусмотрено? Даже как-то дико. Одним депутатам зарплата и полное обеспечение, а другим шиш с маслом.

— У единороссов это все финансово решается: их и встретят, и устроят, и накормят. А для нас, представителей народа, это не предусмотрено. Нам говорят: «Пусть ваша партия и компенсирует вам затраты». Я написал заявление на возмещение расходов, мне пока отказ пришел. Будем дальше добиваться. Надо закладывать эти расходы в бюджет.
Своим ходом ездить проблемно, конечно. Вот на прошлой неделе я из Качканара выехал в 6 утра, в Екатеринбурге у меня был плотный график. В 19 часов из Екатеринбурга выехал, по пути случилась проблема с машиной. Пришлось на трассе стоять и молиться на машину, чтобы она завелась и довезла меня до дома. Только в час ночи я приехал.
Мне говорят: «Вы знали, куда шли». Я отвечаю: «Да, я знаю, куда шел — отстаивать интересы населения». И я их буду отстаивать.
С области обращения ко мне уже есть, люди за меня голосовали, я перед ними несу ответственность. Я должен туда выезжать и рассматривать эти обращения.

— Вы сами захотели в комитет по промышленности?

— Да, я туда планировал. Сначала меня рекомендовали в комитет по спорту, но я отказался и пошел в комитет по промышленной, инновационной политике и предпринимательству. Всего в Заксобрании порядка девяти комиссий: молодежная политика и спорт, социальная политика, комитет по бюджету и финансам, по экологии, по жилищной политике и другие.
Сейчас пока тяжеловато, нужно изучить большой объем информации, вникнуть. Пытаемся наладить работу. Я не семи пядей во лбу, но я буду изучать и вникать. Можно, конечно, ни во что не вникать и мило улыбаться, делать умное лицо и говорить своё «одобрямс». Но за каждым «одобрямс» стоят люди, народ. Надо защищать интересы народа.

— К каким проблемам жителей области вы уже подключились?

— Как только 8 октября меня утвердили депутатом Заксобрания, ко мне обратился председатель сада из Нижней Туры с проблемой. С дамбы у них выкрали металлические трубы — 54 метра. Потом эти трубы были сданы на металлолом. В полицию обращались — толку нет. Переливная дамба без этих труб может прорвать плотину, и будет чрезвычайная ситуация. Вор известен, но полиция ответила, что ущерба муниципалитету нанесено не было. Заявителем был председатель сада, ущерб нанесен садоводческому товариществу, границы территории сада обозначены. То, что там находится, — собственность садоводов. Но полиция и прокуратура сделали отказной материал. Это как понимать? В каком государстве мы живем? Этим решением они что показали? Что можно красть, можно воровать — и к тебе претензий не будет?
Я сделал обращение к губернатору по этому вопросу, его поручили министерству безопасности и заместителю губернатора. Будем работать с этой проблемой.
На днях были в Кушве, меня попросили оказать содействие по экологической обстановке в городе. Кушвинский завод прокатных валков делает вредные выбросы в атмосферу, превышая допустимые нормы. Также по северам области есть жалобы на деятельность УГМК, которая наносит окружающей среде экологический вред. Но этот вопрос должен решаться уже на уровне федеральной власти, потому что это серьезная компания, и тягаться с ней нам будет тяжеловато.

— Что вы можете сделать для качканарцев в качестве депутата Заксо? Появились ли у вас новые возможности?

— Да, но надо пока обосноваться в думе. Теперь есть более легкий доступ к министрам. Нравится кому-то или не нравится, они будут меня слушать — как представителя народа. Интересы населения я буду отстаивать, я для этого туда шел.

— Изменились ли у вас теперь взаимоотношения с качканарской властью? Потому что раньше они были явно натянуты.

— Пока еще ничего не изменилось. У меня большая претензия к местной власти по поводу того, что из-за каких-то своих амбиций и умозаключений они лишили город денег, которые я помог сюда привести. Депутат Заксо Лодыгин в этом году выделил из своего резервного фонда миллион рублей для выполнения наказов избирателей Качканара.
Я предлагал освоить этот миллион городской больнице — на замену окон в родильном отделении. Видно было, что они не хотят их использовать и осваивать, вопрос заволокитили, деньги пришлось оттуда забрать. Проблема остается — в палатах холодно, 16 градусов.
Потом я эти деньги перенаправлял на школы, на закупку компьютерной техники. Школы (№3 и им. Новикова) документы подготовили. Но вопрос застопорился на уровне администрации. И здесь деньги не освоили, я считаю, что умышленно. Если бы деньги поступили от единоросса Никонова — проблем бы не было, а здесь затупили вопрос. В связи с чем? С тем, что эти деньги от коммуниста Даутова пришли? До 17 сентября школы должны были закупить компьютеры. Документы в Министерство финансов должна была готовить администрация КГО, но они не подготовили, в итоге деньги пропали. Это явный саботаж со стороны мэрии, больше назвать я это никак не могу.

— Как вы считаете, с чем связан такой саботаж? Ведь эти деньги могли бы принести пользу людям, пошли бы на благое дело для общества.

— Не могу сказать. Предполагаю, что в то время как раз была предвыборная кампания, я баллотировался, чтобы у меня рейтинг не поднялся, мэр и не стал осваивать деньги от коммунистов — это мое мнение. Но рейтинг у человека есть не от того, сколько денег он вливает, а какая у него жизненная позиция и какую пользу он принес городу. Я занимаюсь общественной деятельностью в Качканаре с 1980-х годов. Люди мне доверяют.
Раньше мне удавалось здесь освоить деньги: мы заменили окна в детском саду «Дружба» — на все процедуры понадобился всего месяц, и никаких проблем не было. Музей истории в школе №7 мы застеклили. Клубу «Альтернатива» помогли в изготовлении стартовой установки. Общество ветеранов локальных войн обращалось — на обновление памятника нужны были деньги, я нашел спонсора. В квартире качканарских погорельцев окна меняли.

— У вас теперь, получается, тоже есть резервный фонд, который вы могли бы выделять на выполнение наказов избирателей.

— Да, у меня сейчас есть резервный фонд как у депутата Заксобрания — миллион рублей в год, но это на всю территорию, от которой я избирался, а не только на Качканар.

— Что вы думаете по поводу дела коммуниста Рашкина, которого недавно задержали с тушей лося? Его обвиняют в незаконной охоте, завели по этому факту уголовное дело и хотят лишить Рашкина депутатской неприкосновенности.

— Я там не был, сказать ничего не могу. Знаю по своему опыту, что на любого человека можно состряпать дело. Тем более такой публичный человек, как Рашкин, да еще и оппозиционно настроенный. Мы должны вести себя безупречно, потому что находимся в зоне внимания.

— Но, судя по всему, Рашкин находился в зоне особого внимания, за ним пристально наблюдали.

— Конечно, сразу записи с видеокамер появились, журналисты, шумиха. Всё это дело вызывает  сомнения.

— В Качканаре активисты собирали подписи против принудительной вакцинации и QR-кодов. Свердловские коммунисты по этому поводу готовили свои поправки в нормативные акты, направляли свои предложения к губернатору Куйвашеву. Как вы относитесь к этой теме?

— Я не вакцинировался от ковида, я переболевший. По ситуации с QR-кодами я считаю, что вакцинация —дело добровольное, конституционные права граждан должны соблюдаться. Прививка — это медицинское вмешательство, и должен быть индивидуальный подход, потому что могут быть последствия для организма. Мы все видим, что прививки люди ставят, а результата никакого, заболеваемость только растет. Летальность растет. Это настораживает.

Во время выборов почему-то никто про пандемию не вспоминал. Людей, наоборот, сгоняли на участки в очередь, чтобы проголосовать в определенный день и в определенное время.
Как говорили: уколитесь — и все проблемы будут решены. А почему люди-то болеют? Один раз укололся, второй, потом еще надо третий — ревакцинация. А сколько штаммов уже появилось! Люди уже ничему не верят. Мы не против прививок, но против того, когда нас насильно заставляют.

Почему когда власти выгодно, она не замечает никакой коронавирус? Толпы людей загоняют на массовые мероприятия, на выборы. А когда выборы закончились, можно вспомнить про ковид. И статистика сразу поползла вверх. Почему, когда мероприятия проводит «Единая Россия» или администрация — их не волнует никакой ковид. Как только коммунисты проводят — сразу вспоминают про коронавирус.

Знаю, что инициативная группа в области собирает подписи, также подписи собирали и в Качканаре. Я предложил отвезти эти подписи в Екатеринбург, думал, что этот вопрос будет решаться через депутатский корпус, а выяснилось, что подписи собрали и написали обращение на имя генерального прокурора. Подписи передали уже, я думаю, в область инициативной группе, потом их уже отвезут по назначению.

Фракция КПРФ тоже писала обращение на имя губернатора по поводу QR-кодов. Президент публично заявляет, что вакцинация — дело добровольное, а на деле получается, что принудительное. Людей отстраняют от работы, не пускают в учреждения, в культурные и спортивные объекты, даже в магазины. Это вызывает недовольство в обществе.

Кроме того, снова перешли на дистанционное образование. Надо понимать, что надо тогда обеспечить программами, техникой, чтобы у каждого ребенка была техническая возможность заниматься. Образование должно быть доступным и качественным, а дистанционно это не всегда получается сделать. Прежде чем требовать, надо организовать и обеспечить всем необходимым.