17 апреля на сцене Дворца культуры московские артисты показали легкую комедию «Манёвры супружеской жизни». Режиссер-постановщик, он же исполнитель главной роли – Иван Гришанов. В спектакле были заняты Виктория Тарасова, Наталья Воронина, Виолетта Давыдовская.

Накануне спектакля мы встретились с исполнительницей главной роли актрисой Викторией Тарасовой.

— Мы знаем вас по роли майора милиции Зиминой в сериале «Глухарь». Вы предполагали, что у сериала будет такой успех?

— Когда артист идет сниматься, он изначально не понимает, как это всё будет в итоге. Когда я шла в «Глухарь», я тоже не понимала, что он так хорошо стартанёт. На самом деле это история реальных людей, друзей — Глухарева, Алехина и Зиминой. Весь первый сезон сериала написан на реальных событиях. Реальный Глухарев «сливал» настоящую информацию создателю сериала Илье Куликову. Образовалась команда, все работали от души. Думаю, это и цепляет. Как говорится, звезды сошлись. Мы сами не ожидали, что будет такой огромный рейтинг. Сериал повторяют до сих пор, и он собирает большие просмотры.

Снимали по-бедному, без «летающих» камер, но было интересно работать. Сейчас же многие сериалы делаются по заезженному сценарию. Поэтому ты уже знаешь, что там будет дальше.

— Было ли такое, что вы отказывались от предложений сняться в сериале?

— Да, я отказываю. Если я вижу, что это провально или не интересно — я не буду работать в таком проекте. У меня есть, где работать: театр «Шалом», антрепризные спектакли.

— Как вы пережили период пандемии?

— Пережили! Не могу сказать, что в пандемию не работала. У меня миллион был дел. Рисовала, шарфы вязала, онлайн-обучение вела, занималась своим фондом. Снималась на телевидении, была где-то гостем, где-то экспертом, членом жюри. Мне пандемии не хватило отлежаться и все дела переделать.

— Сейчас ситуация в стране с гастролями налаживается?

— Да, потихоньку всё восстанавливается. Но мы и в пандемию немного работали на выезде. Хотя для меня был определенный шок, когда ты выходишь в зал с наполняемостью в 50, а то и 25 процентов. Все сидят в масках, а ты должен чувствовать зал, дыхание зрителей, их реакцию. Я помню, что первый спектакль был очень тяжелым.

Сейчас мы ездим много. Например, через два дня я уезжаю в Сибирь с другим спектаклем. Вообще я люблю путешествовать, и раньше в свободное время я брала сына Данила и мы уезжали в другие страны.

— По своему второму образованию вы балетмейстер. Почему не пошли по этой стезе?

— Диплом балетмейстера в ГИТИСе я получала уже после актерского образования, это было ради папы, который был балетмейстером. Думаю, на пенсии мне будет, чем заняться. Хотя актерский диплом тоже позволяет преподавать и танцы, и речь.

— А сейчас вы не преподаёте?

— Меня зовут в институт, но я не знаю, где найти время, чтобы пойти преподавать. Я просто физически не смогу. Могу проводить индивидуальные мастер-классы, но для этого тоже нужно провести огромную подготовительную работу.

На самом деле, я хочу преподавать. В мае у меня будет операция, потом реабилитация. Я хочу поехать на дачу к маме. У меня мама — режиссер от бога, режиссёр старой школы, которой сейчас практически нет. Слушать её — одно удовольствие. И вот те уроки, которые она мне даст, я и хочу использовать в дальнейшей работе.

У мамы дача в Смоленской области, она уезжает туда на лето. Мама у меня такая же, как я: носится как угорелая, ни минуты покоя. Я понимаю, в кого. Она не может сидеть без дела. Начала вместе со мной рисовать, вязать. Папы, к сожалению, уже нет с нами.

— Почему мы так мало слышим про благотворительный фонд Виктории Тарасовой «Помоги детям Смоленщины»?

— По отношению к фонду мне пиар не нужен. Поэтому мы его особо не раскручиваем. Я не буду зарабатывать на нем какие-то бонусы.

— В фонде работает команда единомышленников?

— У меня есть поклонники, которые помогают, но всё стараюсь контролировать сама. В основном сама еду за вещами, забираю, отвожу. Мы оказываем социальную помощь: вещами, игрушками. Как я начала зарабатывать, я почему-то сразу начала отдавать. У народа же денег нет, просить денег у олигархов я не умею.

Я не занимаюсь помощью больным детям. Потому что я поняла, что есть грань, через которую я не могу переступить: пропускать всё через себя — это очень тяжело. Мы помогаем в основном жителям деревень, людям, находящимся в трудной жизненной ситуации.

Смоленская область — это моя родина. Так получилась, что я была там на даче у мамы, и в одной из деревень случилась жуткая трагедия: у двоих детей умерла мама. А папа у них умер ещё пять лет назад. Мы помогли похоронить маму, сделали ремонт. Я взяла детей под своё крыло. Вскоре умирает сестра, ей было 22 года, и мальчик восьми лет остается один. Его забирает к себе крёстная мать. И вроде всё нормально, но вскоре умирает и она. Я окунулась в эту историю и начала помогать. Так и родился фонд.

— Виктория, расскажите о работе в театре?

— Я работаю в московском театре «Шалом». Аркадий Хайт написал пьесу «Моя кошерная леди», видоизменив известного «Пигмалиона». Это был самый лучший мой спектакль. Я его играю до сих пор, вот только сейчас очень редко. С этим спектаклем я объездила весь мир: пять раз были в Америке, были в Израиле, Канаде, Австралии, Новой Зеландии и многих других странах.

Театр уже давно находится на ремонте. Левенбук руководил театром 34 года и ушёл в прошлом году. Театр был одним из лучших в стране: весёлым, смешным. Пришло новое руководство, которое и развалило хороший театр. Старые руководители уходят, от новых толку ноль.

— Связываете ли вы своё будущее с этим или каким-то другим театром?

— Нет, к какому-то стационарному театру я привязываться не буду. У меня много работы, которая требует разъездов. А многие театры — это клетка. Я думаю, что, скорее всего, пойду преподавать.

— Есть ли у вас любимая роль?

— В театре я сыграла достаточно много хороших ролей. Это и «Трамвай желаний», и «Однажды вечером», и другие. Ну, наверно, любимая — всё-таки роль Лизы Дулитовой из «Моей кошерной леди». Для меня это был первый масштабный спектакль. Рождался он тяжело, как ребёнок.

На телевидении — очень люблю Зимину в «Глухаре». Это были семь лет круглосуточного ада. Я просто выпала из этой жизни — была одна сплошная работа. Иногда, конечно, у меня голову сносило очень сильно: я не могла видеть ни людей, ни текст, вообще ничего.

Ещё у меня есть шикарный фильм «Мама в законе». Я люблю этот фильм ещё и потому, что он связан с тяжелым периодом моей жизни, с моим сыном.

— Вы сказали, что были на гастролях во многих странах мира. Сейчас для наших театральных трупп закрыты все границы.

— Я думаю, что просто наступил трудный период, который нам надо пережить. Думаю, всё вернется на круги своя. Всё будет хорошо, по-другому быть не может. Практика показывает, что все войны когда-то заканчиваются. А это значит, что мы продолжим общаться и сотрудничать со всем миром.

— Чем занимаетесь в свободное время?

— Когда у меня есть работа, я практически не устаю: такой вот организм. Но когда есть выходной, я просто сдаюсь, я начинаю ползать по дому как медуза. Могу тупо лечь смотреть сериал и вязать. Но такое нечасто бывает. Последний раз, когда нас закрыли на пандемию. Это была неделя кайфа. Вся страна переживала, а я дрыхла. У меня до этого было столько поездок — от Канады до Сахалина, на Камчатку. Я падала лицом в подушку и понимала, что не могу встать.

— Для такого режима работы нужно иметь крепкое здоровье…

— Конечно, я слежу за здоровьем, стараюсь правильно питаться, есть витамины, плавать. Но иногда оно меня подводит: мы же не железные. Бывают и нервные срывы.

Я думаю, что человек от природы должен быть позитивным. Я, наверно, такой позитивной и родилась. Вот мне же не дашь 50 лет? Все говорят: как ты хорошо выглядишь! Просто в процессе жизни я вдруг поняла: на сколько лет человек в голове «заморозился», на столько и живет. Я как заморозилась где-то на 25-30 лет, я до сих пор там.

Иногда смотрю на себя и думаю: да не, какая я мама, как и когда я вырастила такого большого сына? Мне и мама говорит: ну, когда ты повзрослеешь? Ну, вот детство застряло и выйти никак не может. Мне кажется, меня в гроб положат, а я оттуда буду кричать: «Да мне некогда, я еще не дотерла, выпустите меня!». Вот эта энергия и даёт мне и внешность, и силу внутреннюю. Иначе как пережить 15 спектаклей в голове? Это очень тяжело.

— После пандемии вы первые, кто к нам приехал.

— Мы будем очень стараться! Тем более, знаю, что приехали люди из соседних городов. Например, на прошлый наш спектакль в Асбест зрители приезжали за 200 километров — из Тюмени.

Наверно, это и есть народная любовь. Мне раньше говорили: ты не боишься остаться актрисой одной роли? Нет, не боюсь. Я считаю, что даже если в жизни я больше не сыграю ни одной роли, я горжусь годами работы в «Глухаре». Там я сыграла всё: слезы, любовь, предательство, убийство. И столько было вложено. О такой роли можно было только мечтать!

Лариса Плесникова

Фото Елены Строгановой