Девушка приехала строить Качканар, но роковая случайность оборвала её жизнь

Историю города каждое поколение открывает для себя заново. И написанные когда-то рассказы и воспоминания требуют «перезагрузки». А для молодых качканарцев, возможно, какие-то даты и события станут настоящим открытием.
Как было, например, когда «Новый Качканар» опубликовал материал о гибели двух дружинников Анатолия Алтынникова и Александра Жуковца. Многие не знали, что именно им стоит небольшой мраморный памятник на выезде из города.
Думаю, что многие не знают и про Лиду Позднякову, погибшую при строительстве железнодорожной ветки Азиатская – Качканар.
К сожалению, мы не смогли найти очевидцев того трагического случая или людей, знавших Лиду. Тут на помощь нам пришли воспоминания из газет и книг. Я думаю, прочитав их, вполне можно представить, какой была Лида Позднякова.

Перед ними отступала дремучая тайга

Вот что вспоминал о Лиде Тимофей Селянин в книге «Сердце на скале».

Декабрьским морозным утром прошлого года проезжаю станцию Чекмень… Видны только крыши приземистых каменных пристанционных домиков и свечи дымов, упрямо стремящихся вверх.

В июне 1957 года здесь был поселок строителей дороги Азиатская-Качканар: десятка два бараков, маленький деревянный клуб, рядом магазинчик, столовая. Жили в поселке около трехсот веселых и смелых парней и девушек: молодежные бригады из мостопоезда 18 прорубали трассу, валили вековые деревья. И отступали перед ними и дремучая тайга, и топкие коварные болота. Люди шли к горе Долгой. Но не всем суждено было дойти до этой горы, на которой строился новый комбинат.

Лида Позднякова приехала с подругами — вчерашними десятиклассницами — из Ивановской области, края веселых трудолюбивых ткачих. Большие красивые глаза, пышные волнистые волосы, гордо закинутые за плечи, веселая улыбка, русское открытое лицо — все это помогло боевой энергичной девушке завоевать любовь молодых первопроходцев. Ранним утром 11 июня 1957 года Лида ушла на лесоповал. Любила она лес. Здесь в лесу ей казалось, что она совсем-совсем недавно вышла из своего дома и стоит только пройти проселок и снова будет у родного крыльца, где ее ждут друзья… Там за перелеском ей виделись улицы дорогого сердцу города детства.

Трудовой день был в разгаре. Вот упало еще одно дерево. Лида выпрямилась, из-под ладони посмотрела на яркое солнце, радостно щурясь. Прислушиваясь к перекличке птиц, к стрекоту электропил, к звону топоров. Затем она величаво повернулась, и в этот миг одна подпиленная сосна вдруг, как бы подпрыгнув и резко изменив курс падения, повалилась в сторону двух юных Лидиных землячек, весело щебетавших и не подозревавших об опасности. Лида с громким криком бросилась к девушкам. Большая смолистая ветвь сосны ударила в затылок, Лида упала…
Там, где был поселок строителей железной дороги, где звенели по вечерам комсомольские песни, сейчас шумят белоствольные березы, а рядом с насыпью стоит обелиск с пятиконечной звездой. Мимо пробегают пассажирские поезда, идут составы с качканарским агломератом. Машинисты в этом месте сдерживают скорость локомотива, отдавая дань самоотверженной комсомолке.

Комсорг Лида

Есть ещё воспоминания Тамары Якорневой, крановщицы локомотивного депо ЖДЦ ПС, записанные Иваном Грачевым в феврале 1988 года.

Приехали по комсомольским путевкам парни и девушки-ткачихи из Иваново. Это ещё по снегу было, весной 1957-го. В их группе выделялся молодой мастер по связи Тадеуш Нива, как медведище.

Вскоре меня девушки знакомят:

— Тома, а вот наш комсорг Лида!

Господи, девчушка восемнадцатилетняя, кудри черные до плеч, личико беленькое, кругленькое, губки пухлые, носик тупенький, а глаза… глаза — две черные смородинки. Совсем маленькая, а такая аккуратненькая, в черном костюме.

Ну, Лида и Лида. Там ведь мы всех поименно звали. А потом ездили вместе с ней на товарняке по хлеб на Азиатку — весёлая девчонка, шустрая. Почему она, а не парень в комсоргах? Видно, характер есть. Ведь на ней все комсомольские собрания, танцы, вечера в клубе — и всё хорошо получалось, все её слушались. А уж такой у нее приятный разговор был, ну нельзя было ей перечить. Бывают же вот такие, мягкие. А ведь хлебнула она в жизни горького, в детском доме выросла-воспиталась.

Весна пришла. Лида уж так любила ситцевые платьица. Да такие они у нее были симпатичные, такие аккуратные, такие отделанные. Прямо как цветочек сама ходила!

Пошли, далеко уж пошли комсомольцы прорубать полосу леса для железной дороги на Качканар. Споро у них шло дело.

В то время мы все друг дружку в лицо знали. И знали, что Витя Солодовников с улицы Зеленой, с нашей деревни Глубокой, давно стал Лиде беззаветным помощником и для комсомольских собраний, и для всех дел.

А потом они заявление подали… По обычаю приехала с Глубокой мать Вити поглядеть на невесту. Видно, понравилась, раз началась подготовка к свадьбе.

И вдруг однажды к вечеру: «Лиду убило! Лиду завалило!».
Потом рассказывали, что те, кто пилили лес, кричали: «Берегись! На ухо пошло!». А куда бежать, если «на ухо»? Ведь дерево может повернуться куда угодно. Лида бросилась в сторону, её ударило сучком. Сразу. Насовсем.

Вечером её привезли в клуб на Вагановке. Трое суток сменялись комсомольцы в почетном карауле. И похоронили с духовым оркестром. На поляне у леса, где сходятся стальные пути из Москвы и Качканара.

А Витя Солодовников с Зелёной улицы… Его и ребята уводили… А он приходил и ночевал на могилке невесты. На другую неделю приехала мать и увезла его куда-то далеко и от Лиды, и от Качканара, и от Глубокой.

Предчувствовала беду

Делится своими воспоминаниями о девушке и Надежда Станкевич в очерке Галины Краснопевцевой «Потехинские соловьи».

— Мы строили железную дорогу на Качканар. Лида Позднякова, как и Вера Сидорова, была из детдома. Родителей не помнила, но всегда очень тепло отзывалась о людях, среди которых выросла. После школы пошла на ткацкую фабрику. В Качканар приехала по комсомольскому призыву.

Работа у нас была не из легких, но Лида никогда не жаловалась. Наверное, потому, что очень любила петь и танцевать. Как сейчас, вижу ее на танцах в паре с Машей. Голубое шелковое платье облегает стройную фигурку, кудрявая голова слегка откинута назад, Лида улыбается и кружится, кружится…

Она жила с улыбкой, не помню ее грустной. Только накануне своей гибели была какая-то странная: то ли предчувствие, то ли просто совпадение… Пришла в комнату, позвала меня гулять. Вечер был теплый. Взявшись за руки, шли мы по железнодорожному полотну, потом свернули в лес, нарвали цветов. Настроение у Лиды поминутно менялось. «Что-то не пойму себя сегодня. Почему-то плакать хочется». — «А ты поплачь, легче станет», — сказала я, а Лида, улыбнувшись, пропела: «Что-то мне не плачется, на душе светло…».

Это был ее последний вечер. Лида любила жизнь, мечтала иметь много детей и очень хотела увидеть город, ради которого она приехала в уральскую тайгу. Она верила, что этот город, наш Качканар, будет большой и красивый.

Заброшенная могила на Вагановке

Однажды, возвращаясь на электричке из Екатеринбурга в Качканар, я попала в один вагон с директором Молодежного центра Сергеем Курильченко и его ребятами. По экипировке ребят было видно, что они возвращаются с какого-то похода. Немного позже Сергей Курильченко написал на своей странице ВКонтакте:

«Лида Позднякова. Боец комсомольской бригады лесорубов, пробивавшейся сквозь уральскую тайгу от станции Чекмень к строящемуся Качканару. Строительство железнодорожной ветки «Азиатская — Качканар» стало для восемнадцатилетней девочки Лиды делом всей жизни. Короткой жизни. Она погибла 11 июня 1957 года на разъезде Вагановка. Тревожное «Берегись!» Лида не услышала или не успела среагировать.

Старая заброшенная могила, еле заметная тропка грибников, ведущая в тайгу мимо оградки от железнодорожного полотна… Каменная мемориальная доска на проржавевшей металлической могильной стеле: «Позднякова Лидия Семеновна. 20/X1938-11/Х1957». Далее стертые временем буквы, но смысл понятен. Трагически погибла на трудовом посту.

Ребята военно-патриотического клуба «Афганец» 23 августа выехали на станцию Чекмень и недалеко от остановочного пункта Вагановка нашли могилу комсомолки. Они очистили ее и тропинку от кустов и веток, прикрепили найденную в книге «Где ударил посох» (в ней есть глава Михаила Титовца «Дорога железная — люди золотые») фотографию Лиды Поздняковой и положили букетик поздних полевых цветов.

Десять юных качканарцев от 11 до 18 лет прикоснулись к истории строительства города, став её частичкой и продолжением. Вот их имена: Егор Балахонцев, Полина Речкунова, Анастасия Севостьянова, Владислав Прокин, Софья Головачева, Данил Смирнов, Тимофей Останин, Виктор Фомин, Влад Грибанов и Слава Русских».

Ужасно, что памятник находился в таком состоянии и спасибо ребятам из «Афганца» за такое благое дело. К своему стыду, я тоже не знала, где находится могила девушки, чья жизнь оборвалась 67 лет назад, но теперь, когда ребята вырубили заросли и почистили место, проезжая мимо станции Чекмень, я вижу этот памятник и эту белую фотографию на нём.

Жила с улыбкой и любила жизнь

Прочитав воспоминания о Лиде Позняковой, я представила её улыбчивой задорной молодой девушкой, любившей жизнь, верившей в идеалы, мечтающей построить город, чтобы жить в нём, создать семью, растить детей, а потом и внуков. Но не случилось. Никого не было у девушки из Ивановской области: ни родителей, ни мужа, ни детей. Она осталась жить только в памяти своих друзей и знакомых, в книгах и строках газетных статей. Пусть она останется и в памяти каждого из нас.

Лариса Плесникова