Самое сказочное, самое чудесное из всех доступных человеку пережи­ваний – предвку­шение чуда. А вера в то, что это чудо произойдет, долж­на быть сильнее здравого смысла. Именно так и слу­чилось в семье Кудриных. Накануне Нового года жен­щина рассказала, как, на­деясь только лишь на чудо, обрела свою дочь.

Меня уговорили оставить дочь

Новый 1998 год Наталья отмечала с любимым му­жем. Они ждали появления на свет их первенца – врачи обрадовали, что будет де­вочка. Наталья мечтала, что назовет дочь Юлией. Никто и не думал тогда, какое горе обрушится на их небольшую семью спустя всего два ме­сяца.

Чтобы ребенок появил­ся на свет, Наталье делали операцию кесарева сечения. Как она рассказывает, по­сле ей долго не приносили ребенка, и Наталья из реа­нимации сама пошла в ро­дильное отделение искать свою дочь. Она пришла в палату, где несколько мла­денцев лежали в кувезах.

– Ищи, которая твоя, – сказала Наталье медсестра.

– Вот моя, самая краси­вая, – сразу показала Ната­лья на свою дочь.

– Смотри, что не так, – озадачила молодую маму медсестра.

Оказалось, что в больни­це тогда была какая-то ин­фекция, новорожденной де­вочке ввели препарат, после которого ребенка парализовало. Юля не видела, не слы­шала, не двигалась, не ела самостоятельно. Без наблю­дения врачей и медпомощи девочка не могла жить.

– Родители, муж, род­ственники уговорили меня отказаться от ребенка. От меня тогда вообще мало что зависело, – до сих пор с бо­лью вспоминает Наталья.

И девочку увезли в ниж­нетагильский Дом малют­ки. Как рассказывает Ната­лья, в течение двух лет она навещала дочь, но часто ездить не могла – спустя год в семье появился сын Максим. Перед каждым по­сещением Наталье необхо­димо было созваниваться, спрашивать, когда можно приехать к дочери. Но по­звонив однажды в Дом ма­лютки, Наталья услышала, что ее дочь умерла.

– Ваш ребенок не выжил. Больше не приезжайте. Не­зачем, – сказали ей в детдо­ме.

Наталья просила пока­зать документы, узнать хотя бы, когда и где похоронили девочку. Но врачи сказали ей, что раз она от ребенка отказалась, она девочке ни­кто, поэтому выдать такую информацию, а особенно документы, медики не мо­гут.

– И я смирилась, – гово­рит Наталья. – Меня сразу предупреждали, что ребе­нок в тяжелом состоянии, что он может не выжить. А главврач Дома малютки уго­варивал меня не приезжать к ребенку. Он говорил: «За­чем тебе это надо, ты моло­дая еще, рожай второго и не вспоминай об этом ребен­ке». Врачи объясняли мне, что не моя вина в том, что мой ребенок родился таким. Говорили, что Юля вообще ничего не понимает. Даже то, что я держу ее на руках, для нее ничего не значит, она просто этого не чувству­ет и совсем не слышит меня. Вы понимаете, когда я ее видела в последний раз, она была как растение, как цве­точек, который выращива­ют, – пытается оправдаться Наталья.

Если бы не приставы, я бы никогда не узнала, что дочь жива

Первый муж у Натальи погиб. Она вышла замуж во второй раз, у супругов ро­дилась девочка Ангелина. И муж, и сын знали, что у нее была дочь, но она умерла. А весной 2015 года Ната­лье пришло уведомление от приставов об уплате го­спошлины.

– Уведомление пришло еще на старую фамилию. Я еще так удивилась, что я могла не заплатить, за что задолжать? Позвонила с работы приставам, а они мне объясняют, что вышло постановление: родители, чьи дети содержатся в ин­тернатах, обязаны платить алименты на их содержа­ние. И тут я все поняла! Вы знаете, меня всю затрясло, у меня был такой шок! Это не описать словами, – расска­зывает Наталья со слезами на глазах.

– Приставы рассказали мне, где находится ребе­нок. Мы с мужем сразу же решили съездить в интер­нат. Каждый раз 25 февра­ля мы отмечали Юлин день рождения, всегда пили чай с тортиком. Мне никогда до конца не верилось, что она умерла. Видимо, я все равно что-то чувствовала, – делит­ся Наталья. – Всегда смотре­ла передачу «Жди меня» и ждала постоянно звонка, думала, вдруг меня кто-то ищет. Ждала какого-то чуда. И вот оно случилось!

В первый раз повидаться с дочерью Наталья ехала с подругой.

– Всю дорогу я ревела, а подруга говорила мне не реветь и держаться. Когда я зашла в отделение, где жила Юля, ей сказали: «Мама при­ехала». Я кинулась к ней, мы наобнимались, нацелова­лись, поговорили, поиграли. Я поехала домой и сказала ей, что приеду еще обяза­тельно. – Рассказала мужу, в каком состоянии Юля, и мы решили забрать ее домой, для начала – на некото­рое время, посмотреть, как она будет адаптироваться к дому, к детям.

На этот раз Кудрины по­ехали за Юлей уже всей семьей. В понедельник они забрали дочь домой, а уже в пятницу сообщили в интер­нат, что забирают девочку насовсем. Хотя снова не­которые знакомые отгова­ривали женщину забирать дочь.

– Мне говорили: «Зачем тебе это надо, это такая обуза, ты на себе поставишь крест!» А какой же это крест. Это моя дочь.

Юлю очень хорошо при­няли ее брат и сестра, новый муж Натальи, да и все род­ственники рады, что семья наконец-то воссоединилась.

– Когда мы поехали заби­рать документы, Юля реши­ла, видимо, что мы оставля­ем ее в интернате. Мы уже оформили все, вышли на порог, и я говорю ей: «Пома­ши до свидания». А Юля ма­шет мне, а не воспитателям, а в глазах слезы. Я говорю: «Да нет же, не мне маши, а врачам». И она как рассме­ется! До сих пор, когда мы выезжаем на дорогу в сто­рону Тагила, она начинает переживать. Боится, что мы отдадим ее обратно. И мы успокаиваем ее, что никогда и никуда мы уже ее не отда­дим. Меня все эти годы му­чило, что я оставила своего ребенка. А сейчас камень с души упал.

Новая жизнь

Юля не ходит и не гово­рит. Ее умственное разви­тие остановилось на уров­не 4-5–летнего ребенка. Но это очень добрый и откры­тый ребенок. Наталья рас­сказывает, что Юля любит рисовать разноцветными фломастерами, слушать музыку, играть в куклы, любимые ее игрушки – кук­ла и кот, не остаются без внимания. В интернате в своем отделении «Мило­сердие» Юля была един­ственной, кто мог пере­двигаться самостоятельно, и всегда помогала воспи­тателям, кормила, следи­ла за своими соседями в отделении. Дома девочка стала очень активной. И если в интернате ей давали лекарства для «коррекции поведения», то дома это уже не требуется.

И хотя жизнь Натальи круто изменилась, женщи­на ни о чем не жалеет. Она оставила ради дочери рабо­ту бухгалтера, делает Юле массаж, гуляет, занимает­ся, учит девочку говорить и различать буквы. Вместе они уже выучили слова «кот» и «папа». С Ангелиной Юля играет в куклы, и Юля даже катает сестренку на своей коляске по квартире. Мама рассказывает, что Юля очень любит пельмени, они дома лепят их всей семьей, и Юля помогает им тоже. Обожает дочь мандарины и газиров­ку. Папа и брат помогают выходить на прогулки, а в выходные всей семьей они выезжают на природу.

Об интернате в семье предпочитают не гово­рить. Слишком тяжела была жизнь девочки без роди­телей, да и Наталье тяжело вспоминать, что когда-то она отказалась от своего ре­бенка. Наталья говорит, что теперь она живет спокойно, вся ее семья в сборе. А то, что ее дочь жива и теперь вместе с ней, – настоящее чудо, о котором она мечта­ла каждый день.

P.S. В выходные папа, мама, брат и сестры нарядили новогоднюю елочку. Это будет первый Новый год для Юли дома.