Сергей Трубин рассказал, как баллотировался в мэры Качканара и почему загнулся подхоз «Сигнальный»

Типичная история когда-то процветающего подсобного хозяйства КГОКа «Сигнальный». До сих пор в памяти старожилов Качканара.

Экономический ликбез

Краткую лекцию на экономическую тему перед началом разговора провел Сергей Трубин. Хотя тема разговора была именно о подхозе «Сигнальный». Уже 4 дня, как он оставил последнее место работы, и, по его выражению, находится на заслуженном отдыхе. Хочется добавить — на действительно заслуженном.

— Советский стиль экономики был совершенно иным, нежели сейчас, – поясняет Сергей Трубин. – Снижение затрат на производство было одной из главных составляющих деятельности предприятий. Цена на продукцию была фиксированной по высшему пределу. Поэтому и добиваться снижения производственных издержек было выгодно. Сейчас все по-другому. Чем больше и интенсивней обновляются производственные

мощности, тем выше и цена, тем больше платит потребитель. Особенно это касается услуг бытового, медицинского, образовательного направлений.

Деятельность любого руководителя заключается в том, чтобы организовать и улучшить, поднять эффек-тивность работы. Для этого надо быть специалистом в своей сфере.

На Сигнальном Сергей Борисович не был уже давно.

— Не скажу, что прямо душу тревожит и рвет от того, что случилось с этим подсобным хозяйством, но ведь столько труда человеческого, столько нервов и сил было вложено в его развитие, и все пошло прахом, в одночасье, можно сказать.

В Нижнетуринском районе, в территорию которого входили поселки Валериановск и Именновский, еще в 30-х годах было создано несколько разрозненных колхозов. С интенсивной добычей драгоценных металлов, в которых так нуждалась страна в тяжелейших 40-50-х годах, они были объединены в подсобное хозяйство Исовского прииска.

Поселок и хозяйство Сигнальный уже тогда был центральным отделением подхоза прииска. Здесь было и правление всего этого сельскохозяйственного объединения.

Здесь даже пшеница успевала поспевать. А об овощах и фуражных культурах для скота и говорить нечего. Все производилось массово, в достаточном для снабжения большого количества работников приисков и их семей продуктами питания.

В 60-х годах, когда приисковые работы стали помаленьку сворачиваться, подхозы эти решением Совнархоза Свердловской области были переподчинены развивающемуся Качканарскому ГОКу.

— Сельское хозяйство, что коллективного типа, как было в СССР, что фермерское, как за рубежом, требует дотационных вложений, — Сергей Трубин снова углубляется в экономику. – Это сейчас у нас сельское хозяй-ство брошено на выживание. Рынок, мол, сам все отрегулирует. А на самом деле отечественный сельхозпро-изводитель как кормилец, как производственная категория, по сути, просто уничтожается. Картошку из Израиля ввозим! Это о чем говорит?

Так вот и в то время, когда платиновые и золотодобывающие прииски не в состоянии стали вкладывать достаточно средств в подхозы, они переданы были КГОКу — предприятию союзного промышленного значения.

— Не только ведь сам «Сигнальный», а и Граневое, Лабазка, Двадцатый, Именновский, другие участки — все входило в это сложное объединение, — Сергей Борисович рассказывает об этом с внешним спокойствием, хотя и заметно, что тяжело ему вспоминать свою работу уже на третьем, последнем периоде существования хозяйства.

А тогда в молодом, растущем и развивающемся Качканаре было порядка 48 тысяч жителей. Добрая половина из них – работающие. Непосредственно на комбинате было занято более 10 тысяч работников. А сколько мощных предприятий еще было в городе! От радиозавода до ЖБИ. Строительно-монтажные организации, автоколонны и автобазы… И ведь надо было кормить город-то, учить и лечить. Одних профессиональных учебных заведений сколько было, не считая школ.

Да чего там говорить, просто тогда государство было озабочено социальным положением населения, его благосостоянием.

Беспокойное хозяйство

Заместителем директора комбината был тогда Гаркачев Виктор Васильевич, на него и заместителя преди-сполкома Николая Ивановича Иванова,были возложены обязанности курировать подхозы. Поднимать их и развивать.

Основным направлением «Сигнального» стало молочно-мясное. В пике второго подъема хозяйства на содержании было более семисот голов только дойного стада. Выдавали в сутки до 6,5 тонн молочной продукции для столовых, детских садов и школ, молочную кухню ГЦБ. И в розничной продаже не переводилось молоко. На мясо шли продукты выбраковки молочного стада. Молодняк, бычки отправлялись на откормочные базы, пастбища, и к зиме производился забой. Был и свинокомплекс на 200-250 голов. Мясом снабжались столовые комбината. Да и для работников, для каждого цеха, выделялись по 2-3 кг мяса. Сами горняки забивали, разделывали и делили по работникам эту «добычу». Тоже неплохое подспорье.

Причем в орсе, на радиозаводе, помимо тепличных мощных хозяйств, и свои свинарники были. До полутора тысяч голов содержалось

На одном только Сигнальном было постоянно занято до 370 человек. Овощеводы, скотники, доярки, механизаторы. В сенокосную страду привлекались работники комбината.

— Был я тогда начальником цеха связи, — вспоминает Трубин. — За этим цехом закреплены сенокосные поля на Граневом. И определенное количество сенажа мы обязаны были заготовить. Заготовим больше — одобрительно погладят по голове. Тут и от погоды многое зависит, и от травостоя. Не хватает заготовленных кормов до плана — собирали по всем опушкам, по всем полянкам недостающее, а план выполняли. И по зе-леной силосной массе тоже. В зависимости от количества работников в каждом цехе от 35 до 100 центнеров сена надо было заготовить и сдать.

Для местной городской ребятни тоже дело находилось. Создавались трудовые летние лагеря, где ребята привлекались на прополку овощных плантаций. Для пацанов это были незабываемые выезды. Сколько впечатлений оттуда привозили! Это был второй этап развития подхоза «Сигнальный».

Потом грянула перестройка. Прошла она по стране, нанеся государству такой урон, такую разруху, что никакой войны не надо. Шли лихие 90-е, плавно перетекшие в 2000-е…

Независимый кандидат бизнесу не нужен

— Был бы умнее, ни за что бы не стал участвовать в выборах на пост главы Качканара, – спокойно и разме-ренно говорит Сергей Трубин. – Если ранее на выборы шли люди, у которых были планы и идеи по улучшению жизни людей, по развитию городской инфраструктуры, то теперь к власти практически пришел бизнес, который стал продвигать своих людей. Баллотировались и в городскую думу, и в администрацию люди от комбината, ставшего к тому времени частным предприятием.

Пошел на выборы в 2000 году как самовыдвиженец и Сергей Трубин.

Это сейчас понятно, что шел на явный проигрыш. Планировалось постановщиками выборного шоу, что во второй тур выборов на пост главы выйдут подотчетные бизнесу представители. И вдруг одним из двух оставшихся кандидатов во второй тур вышли Сергей Трубин и Анатолий Калугин.

Пригласили в дирекцию комбината Трубина и предложили снять свою кандидатуру в пользу соперника. Трубин отказался это сделать.

— Смотри, не пожалеть бы, — последовало предупреждение.

Благие, конечно, были у него намерения. Пройдя многие ступени руководства, от начальника цеха до инструктора горкома КПСС, считал себя более подготовленным к такой должности. Отлично знал всю хозяйственную подноготную города и округа. Видел дальнейшие перспективы и пути дальнейшего если не развития, то хотя бы сохранения в должной мере инфраструктуры и производственных предприятий. В том числе намеревался, и не скрывал этого, пересмотреть предоставленные производственникам различные налоговые льготы. В том числе и по земельным вопросам, и по экологическим. Жилищная проблема уже тогда была довольно острой, дорожная инфраструктура, ЖКХ. Все эти проблемы понимал кандидат Трубин. И не только понимал, а и видел выходы из этих проблем. Но его планы не совпадали с планами бизнесменов-владельцев комбината. В итоге главой администрации стал Анатолий Калугин, а чуть позже занял пост председателя думы Геннадий Русских.

— В то время еще действовала на выборах система по ограничению явки на выборы, поэтому треть думы была избрана в марте, а остальных депутатов доизбирали позже.

Стал депутатом и Сергей Трубин. А вот работы лишился. Полтора года работу не мог найти. Не только в ГОКе, на других предприятиях не брали, боясь осложнений с руководством комбината. И почти во всех организациях такой ответ давали. Такая вот система. Чем только не занимался. От частного извоза до исполнительного директора общественной организации «Некоммерческого партнерства малого бизнеса». Как любая такая организация за свою деятельность должна была отчитаться.

— Поступила, видимо, команда «сверху», озвученная Анатолием Калугиным напрямую перед правлением организации: пока у вас работает Трубин, ни один отдел ваш отчет не примет. И коллеги мне предложили покинуть пост. Я ушел. Через полгода организация развалилась, — рассказывает Сергей Борисович.

Разделяй и властвуй — таков принцип руководства действует и сейчас.

Будучи депутатом активным и независимым, Сергей Трубин указывал на ошибки и недостатки в работе управ-ленцев. А когда освободилось место управляющего подсобным хозяйством «Сигнальный», предложил глава Трубину возглавить умирающее предприятие. К тому времени это было уже муниципальной структурой и головной болью администрации. Комбинат от города отделился, сбросив все непрофильные активы на муниципалитет.

— Не мог я отказаться от такого предложения, – улыбка скользнула по лицу Трубина. – Тогда бы на любую мою критику могли сказать оппоненты, что вот, мол, критиковать мы все можем, а за дело взяться некому…

Второе дыхание «Сигнального»

От былого подхоза здесь уже ничего не осталось практически.

— Вот ваш новый директор, – представил глава администрации работникам «Сигнального» Сергея Трубина. — Если предприятие и умрет окончательно, муниципалитет уже ничего не потеряет.

С таким напутствием приступил к работе на сельскохозяйственном поприще новый директор.

— На дворе декабрь. Кормить скотину нечем, хоть сейчас всю под нож.

Долгов перед энергетиками и по зарплате работникам — 2 миллиона. Новолялинскому совхозу около 700 тысяч, 5 миллионов долгов по налогам, — перечисляет на память Сергей Борисович, как будто все это было только вчера. Видно, что и сейчас неравнодушный этот человек переживает те свои впечатления. — Все шло к тому, что предприятие окончательно «загнется», всё оставшееся, что можно, продадут, и на том умоют руки. Куда-то подевалась пригодная техника, обветшали коровники, дойного стада немногим более 130 голов. О

надоях и говорить нечего. У людей, что самое главное, пропала вера в налаживании хозяйства. Народ понимал, что никому он, по большому счету, не нужен.

И принялся директор за работу. Уже на следующий год сами смогли обеспечить скотину кормами, поправили строения. С долгами стали разбираться, зарплату, пусть и небольшую, стали платить регулярно.

Оживились работники. Опирался директор на оставшийся костяк предприятия. Не сдавались Надежда Жукова, со студенческой скамьи работающая главным животноводом, Николай Арапов, заместитель директора, механик Журавин, человек особенно уважаемый среди механизаторов.

— В первое время договорились с подхозом Лесного. Там коров держали стойловым способом. Вот мы и собирали объедки комбикорма, соломы, силоса. Так и продержались до весны.

Через 3 года мы уже на ноги встали. И технику восстановили, поголовье выросло почти в 2 раза. Разделили все хозяйство как бы на новые предприятия — ООО «Механизация» и ООО «Животновод». Таким способом освободили основное производство от долговых обязательств. Зашевелилась копейка в кармане. 5 гектаров картофелем засадили, технику стали в аренду сдавать в межсезонье.

Научиться можно всему, было бы желание. Я вот чистый технарь, а поработать пришлось и на ответственных руководящих должностях. Опыт работы был немалый, — оживился Сергей Борисович, — а ответственность за порученное дело только подстегивала. Вот и с сельским хозяйством ознакомился.

Личные обстоятельства

И всё же пришлось оставить «Сигнальный». На руках у директора была 11-летняя дочь, когда начиналась его директорская работа. Уезжал он рано утром и возвращался поздно вечером. Практически без выходных. Хозяйничать в доме оставалась дочь. Пришла пора задуматься и о ее будущем.

Хоть и значился в «черных списках» руководства комбината Сергей Трубин, но и хорошие отношения с людьми оставались, и как работника и специалиста его помнили и ценили. Валерий Молчанов, тогда замдиректора КГОКа по общим вопросам, зная семейную ситуацию Трубиных, предложил ему работу в охране. Пришлось согласиться.

Потом стал начальником службы охраны, а в конце и инженером по связи.

— Тут две вещи сыграли свою роль. Во-первых, семья. А во-вторых, уже со спокойной совестью мог сказать, что сделал для «Сигнального» все, что мог, – заключил Сергей Борисович. – Тем более, что оставались у руководства действительно специалисты. Николая Арапова рекомендовал назначить директором вместо себя. Было это в августе. Картошка и турнепс обещали хороший урожай, сенозаготовки добрые были.

В голосе его звучит некоторое сожаление.

— В октябре уже своим приказом глава сместил Арапова с должности директора, а на его место был назначен предприниматель Федор Малышев. А к весне была распродана за бесценок техника, часть ее списана и сдана в металлолом, – тяжело переживает до сих пор Трубин. – Вот, к примеру, экскаватор, аренда которого приносила до 5 тысяч в месяц, был продан за 12 тыс. рублей. Так и погибло хозяйство «Сигнальный».

На этом месте, где ширились поля, отвоеванные у тайги, сейчас запустение.

— Еще тут такой аспект высвечивается, — в заключение говорит Сергей Трубин. — Подхоз-то находился на территории Нижнетуринского муниципалитета. И потом, ну зачем эта «болячка» была нужна администрации города? В городе-то сколько предприятий закрыто? А люди с Сигнального, что остались безработными? Пусть за них теперь у Нижней Туры голова болит. Вот и вся история. Типичная для современной России.