Отправляясь по заданию редакции в отделение вре­менного прожива­ния центра социаль­ного обслуживания населения «Забота» Качканара, я думала, что встре­чусь с людьми, бро­шенными своими родными и близки­ми. Но выяснилось, что это было моё заблуждение.

Никто не застрахован

Первым, с кем я встре­тилась в центре, была заве­дующая социально-реаби­литационным отделением Алёна Баласанова. Она подробно рассказала о специализированном уч­реждении, появившемся в Качканаре более двадцати лет назад.

Задаю первый волную­щий меня вопрос: почему люди оказываются здесь.

— В основном обраща­ются сами, но бывают си­туации, когда к нам за по­мощью приходят соседи пожилого человека. Напри­мер, он лежит, его некому накормить, и он в таком состоянии, что не отдаёт себе отчёта. Он элементар­но не может взять телефон и позвонить, — объясняет Алёна Аркадьевна. — Быва­ет, родственникам некогда ходить за своими родными. Я никого не осуждаю. Счи­таю, что, наоборот, страш­нее оставить беспомощно­го человека одного дома за закрытыми дверями. У нас людям оказывается долж­ный уход. Наши специали­сты ежегодно проходят об­учение.

Для каждого прожива­ющего, рассказывает заве­дующая, определяется ин­дивидуальная программа социальных услуг и срок проживания.

— Кто может проживать в вашем центре?

— Люди, которым необ­ходима помощь. Например, у нас проживали молодые люди после детского дома. Они в 16 лет уехали учить­ся в колледж, там им было предоставлено общежитие. После окончания колледжа из общежития их выселили. Пока определялись с их жи­льём, они временно были у нас.

К нам обращаются люди для реабилитации после инсультов, инфарктов, раз­личных травм. Также про­живают ветераны Вели­кой Отечественной войны. Жили люди, потерявшие жильё в пожаре. Бывает, что у нас оказываются лица без определенного места жи­тельства.

— Проходят ли люди пе­ред проживанием у вас ме­дицинское обследование?

— О человеке собирается полная информация, в том числе, и о его здоровье. Вы­являем, нет ли противопока­заний для проживания в на­шем отделении. Мы должны защитить граждан, которые у нас проживают, и наших сотрудников.

Зачастую, говорит Алёна Аркадьевна, у людей иска­женное мнение об их учреж­дении.

— Любой житель города может прийти и посмотреть на наши условия. Нужно по­нимать, что от попадания в трудную жизненную ситуа­цию никто не застрахован.

Дом пастельных тонов

Знакомиться с жителями отделения временного про­живания мы отправились со специалистом по социаль­ной работе Юлией Печер­ской.

Небольшое двухэтажное здание на улице Качканар­ской отличается от соседних домов лишь своим пастель­ным оттенком и ярким жёл­тым козырьком над входом.

— Как вкусно пахнет ола­душками, — замечает, входя в помещении Юлия.

— Оладушки, значит, се­годня, — улыбается милая женщина-вахтёр, которая интересуется, кто я и откуда.

Столовая ближе всего к входу, поэтому первым де­лом идём туда. Юлия Сер­геевна демонстрирует мне небольшой современный ку­хонный уголок, оборудован­ный в столовой.

— Проживающие здесь сами готовят?

— Нет, у них четырехразо­вое питание, готовят повара. А это так, если кто-то очень захотел пельменей, напри­мер, поесть, по меню у нас их нет, — говорит Юлия, — конечно, всё под контролем персонала они делают.

После столовой идём на второй этаж. По пути Юлия показывает мне правое кры­ло первого этажа.

— Там у нас палаты для лежачих пациентов.

Мы поднимаемся на вто­рой этаж. Здесь небольшое фойе, стоят стулья, диванчи­ки, на которых расположи­лись несколько человек перед большим телевизором. Здесь же стоит шкаф с книгами.

— Они у нас любят читать. Книги благотворители при­носят, — рассказывает Юлия Сергеевна.

— Направо социаль­но-реабилитационное отде­ление, в комнатах прожива­ют по три человека. Налево отделение временного про­живания. Там комнаты так­же на несколько человек. Можно пройти посмотреть, — приглашает Юлия.

Перед входом в каждую комнату на стене висят не­большие таблички с фами­лией, именем и отчеством, проживающих.

В комнатах кровати, тум­бочки, несколько стульев. На стенах обои, где-то висят небольшие картины, на ок­нах тюль – всё для создания уюта.

— Здравствуйте! — вы­сокий пожилой мужчина в клетчатой рубашке, надетой на футболку, выходит к нам навстречу, — мне же деньги за лечение надо отдать.

— Принесёте, ничего страшного, я помню, — Юля приятным успокаивающим голосом говорит с мужчиной.

Юлия Сергеевна расска­зывает, что мужчина прожи­вает в социально-реабили­тационном отделении. Курс длится две недели.

Отдыхают в специали­зированном учреждении не только качканарцы, но и приезжие из других городов. Людям нравится центр, его оснащение, многие возвра­щаются снова.

— Завтракать! — доносит­ся звонкий голос с первого этажа.

Все потихоньку начина­ют спускаться по лестнице, в столовую. Примечательно, что почти все передвигаются медленно, в основном с тро­сточками.

Мы идём в следующую комнату. Здесь нас встреча­ют женщины.

Всего в «Заботе» 45 койко-мест, из них 30 для отделения временного про­живания и 15 для социально-реабили­тационного отделения.

Две недели в году бесплатные услуги социальной реабилитации могут полу­чить ветераны Великой Отечественной войны.

— Закройте окно, мне так дует, а я не достаю, — жалу­ется одна из женщин.

— Давайте закроем. Но проветривать тоже нужно, — Юлия спокойна со всеми.

По коридору ходит ми­ниатюрная бабушка с тро­сточкой. Она одета в трико, тёплую кофту и вязаную ша­почку.

— Вы такие молодцы, де­вочки! Спасибо вам за всё, — бабушка обращается к Юле.

Возвращаемся в фойе. Здесь продолжается про­смотр телевизора. О своей судьбе никто особо расска­зывать не хочет. Обращаюсь к женщине в цветастом ха­лате.

— Как вы здесь оказались?

— Опека привезла.

— Почему?

— Я откуда знаю, взяли и привезли.

— Какая-то должна быть причина, — добавляет Юля.

— Я тебе потом скажу, — продолжает хранить тайну женщина в цветастом халате.

— Нравится вам здесь?

— А как же!

Восстановление после инсульта

У отделения временно­го проживания граждан два здания, оба расположены в нескольких метрах друг от друга. В одном находятся комнаты и столовая, во вто­ром оборудованы кабинеты для прохождения реабили­тации. Здесь есть специа­лизированные тренажеры, кабинет психолога, соци­ально-бытовая адаптация, творчество.

Переходим с Юлией во второе здание, в кабинет социально-бытовой адапта­ции. Здесь уже идут индиви­дуальные занятия. На столе множество мелких деталей. Педагог Ксения Алексан­дровна объясняет, что это необходимо для тренировки мелкой моторики.

— Это именно для тех, у кого плохо работают руки, у человека не получается за­хватить рукой предмет, ос­лаблена мышечная система, нарушена общая моторика. А это уже для укрепления бытовых действий, когда, допустим, человек после инсульта, — показывает пе­дагог модули на стенах. Они напоминают бизиборды для занятий с детьми.

— Только представьте, сколько усилий стоит че­ловеку после инсульта со­вершить обычное действие — взять в руки предмет. Это как для физически не подго­товленного человека сделать пресс 100 раз, — объясняет Ксения.

Кресло-облако

В кабинете психолога мне предложили побыть в роли клиента и пройти занятие.

— Проходите. Темноты не боитесь?

— Нет.

— Тогда присаживайтесь в кресло, оно у нас очень удоб­ное.

Оказываюсь в кресле, по­хожем на облако, с чувством невесомости. Вокруг на сте­нах проецируется море. Включается соответствующее звуковое сопровождение. Если закрыть глаза, то через мгновение можно оказаться на пляже, там, где теплый пе­сок. Полная разгрузка.

После психолог переводит меня в сенсорную комнату. Здесь можно увидеть огром­ные колбы с пузырьками, фонтанчики, искусственное пламя, интерактивные до­ски и огромную песочницу с проекцией. Всё это отлично подходит для эмоциональ­ной разгрузки.

Дальнобойщик

От психолога мы идём в зал, где стоят тренажёры.

Мужчина, пожелавший остаться неизвестным, прие­хал на реабилитацию в Кач­канар после инсульта из дру­гого города. Почти всю жизнь он провёл за рулём. Даже на тренажёре представляет себя в любимом автомобиле, и крепче сжимает руки.

— Как себя чувствуешь? — инструктор по адаптивной физической культуре Кри­стина Передерий обращает­ся к мужчине. Он отвечает жестом, что всё отлично.

— Самое главное, что у него есть желание и стрем­ление выздороветь. Для это­го сюда приехал. Он хочет и дальше ездить на своей кра­сивой «MANовской» маши­не, очень скучает по ней, он дальнобойщик. Потенциал есть, — рассказывает Кри­стина.

— Сколько я проехал кило­метров, и где только не был, вы даже не представляете! Туапсе, Геленджик, Новорос­сийск — это мои города!

Володя

Мужчина с добрыми глаза­ми. Юля называет его Володя. Он волнуется и иногда выти­рает слёзы. Ему очень хочется показать нам, как он выжига­ет по дереву. Из внутреннего кармана олимпийки он до­стает небольшую дощечку.

— У вас есть родные?

— Брат.

Юля говорит, что Володя здесь уже давно. До этого он жил с братом и его женой. Они устроили его в центр на две недели на реабилита­цию. А ему до такой степени понравилось здесь — занятия, общение. Он попросил брата вновь вернуться сюда.

Когда я уходила, Володя подарил мне яблоко.

— Значит, ты ему понра­вилась, — сказала Юлия Сер­геевна.

Оказался в Качканаре

После небольшой экскур­сии по двум зданиям вновь возвращаемся к Алёне Ар­кадьевне.

Она готова рассказать несколько историй из своей практики.

— Это было много лет на­зад. Мы нашли мужчину. Он сидел на скамейке и смотрел в одну точку. Решили узнать, может, нужна помощь. Отвез­ли в больницу. Позже выясни­лось, что он приехал из Мо­сквы, у него там жена, дети. Как добрался, сам не помнит. Родственников в Качканаре нет, и про такой город родные слышали впервые.

Выгнали отчима из дома

— Случаются и неприятные ситуации. Например, мужчи­на знакомится с женщиной, у неё есть дети. Он перепи­сывает на неё свою квартиру, второе жильё они продают. Живут хорошо. Вырастили детей. Потом женщина уми­рает, а мужчина остаётся чу­жим для этих детей. И они не дают ему дожить в этом доме, а просто выселяют. Получает­ся, что он становится челове­ком без определенного места жительства — и оказывается у нас.

Привезли 40-килограммовую бабушку

Алёна Аркадьевна расска­зала о случае, когда они при­няли в своё специализиро­ванное учреждение бабушку, которая весила 40 килограм­мов.

— Сообщили о ней соседи. Она не могла самостоятель­но есть, перестала ходить. В отделении временного пре­бывания она прожила около года. И ушла от нас своими ногами. Сейчас периодиче­ски звонит нам, поздравляет с праздниками.

— Всё благодаря соседям. Если бы они не сообщили, человек мог просто умереть, — резюмирует заведующая.

Создают семьи

Счастливых историй, как выяснилось, немало. По­жилые люди находят здесь друзей, а молодые создают семьи.

— За весь период, сколь­ко я здесь работаю, было два случая, когда наши клиенты создавали семьи. Одни из них и детей роди­ли уже, иногда вижу их в городе, с коляской гуляют. В такой момент чувствуешь себя причастным, что ли, — улыбается Алёна Баласано­ва.

Уезжают в дома-интернаты

В «Заботе» люди могут жить только временно, поэ­тому тех, кто нуждается в по­стоянном уходе, отправляют в дома-интернаты. В Качка­наре такого дома нет.

— Ежегодно в дома-ин­тернаты мы отправляем 6-7 человек. В основном это по­жилые люди.

Когда бываю там на семи­нарах, обязательно навещаю тех, кто раньше жил у нас. Они меня узнают, радуются.

Не отправляем только тех, кому уже за 90 лет, чтобы не создавать лишний стресс. Это наше личное решение, — объясняет Алёна Аркадьев­на.

Всего в «Заботе» 45 койко-мест, из них 30 для отделения временного про­живания и 15 для социально-реабили­тационного отделения.

Две недели в году бесплатные услуги социальной реабилитации могут полу­чить ветераны Великой Отечественной войны.