Иван Юрьевич жил один, в очень почтенном возрасте попал в Центр «Забота» и ждёт распределения в один из областных домов престарелых. По состоянию здоровья мужчина не может жить самостоятельно, за ним нужен постоянный присмотр и уход. Из-за диагноза известно точно, что в свою квартиру мужчина уже не вернется.

Дом в 9 микрорайоне небольшой, соседи давно друг друга знают. Вот и за Иваном Юрьевичем присматривала семейная пара, соседи по подъезду. И когда пожилого мужчину увезли в «Заботу», соседка Александра Николаевна начала походы по инстанциям для того, чтобы минимизировать квартплату. К слову, деньги на коммунальные расходы Иван Юрьевич им оставил.

Женщина начала поход по инстанциям, и ей удалось добиться того, что «Рифей» согласился не насчитывать плату за мусор, раз мужчина в квартире жить не будет.

Сложнее оказалось с домофоном. Александра Николаевна связалась с директором фирмы по установке домофонов. Она спросила директора, куда можно привести справку о том, что в квартире никто не проживает. Директор назвал ей три адреса, по которым его можно застать.

— Знаете, мне уже 86 лет и я не могу скакать по городу по этим адресам, тем более, что одни из адресов находится на улице Привокзальной, — рассказывает женщина. — Я объяснила ему ситуацию, сначала он спросил меня, какое отношение я ко всему этому имею, ведь я не родственница. Да, я не родственница, а какое это имеет значение? Я просто неравнодушный человек, взялась за это нелёгкое дело.

Затем директор компании высказал мысль, что пусть долг копится, и кто-нибудь когда-нибудь всё равно его оплатит, хоть через суд.

Тут нужно немного углубиться в историю жизни Ивана Юрьевича. Первая его жена умерла, дочь живёт в Магнитогорске. Вторая женщина, которая родила ему дочь, живёт в Воронеже. Обе дочери на словах отказались от наследства. Соседи предполагают, что квартира отойдет государству, но по закону, если есть наследники, имущество будет поделено между ними. Видимо, в домофонной компании и решили, что кто вступит в права наследования, тот и заплатит долги.

— Может быть, директор думает, что эту квартиру будет кто-то снимать, но её сдавать невозможно, там просто невозможно жить. Нужно подогнать машину и вывезти всё на помойку. Из приличных вещей там только две гитары и лыжи. Да еще много книг и записей.

Может быть, кто-то подумает: да это копейки, плата за домофон в месяц не превышает 100 рублей, за год — не больше тысячи. Но пожилые люди, во-первых, привыкли экономить, во-вторых, им не хотелось бы платить за услугу, которой они не пользуются.

Конечно, можно было бы не оплачивать эту строчку в квитанции, но она включена в общую платежку УЖК, и нет гарантии, что, например, этот долг не пойдет в счет содержания и ремонта.

За помощью Александра Николаевна обратилась в редакцию. Мы связались с юристами УЖК «Наш дом» и с директором домофонной компании. В УЖК нам пояснили, что от платы за обслуживание переговорного устройства (трубки) в квартире собственник может отказаться, обратившись в обслуживающую домофоны организацию. Когда я несколько дней спустя позвонила в домофонную компанию, мне ответили, что вопрос уже решён, и домофон в квартире отключен.

Лариса Плесникова

P.S. По просьбе участников событий их имена изменены.