«Старая церковь» Качканара стала настоящим семейным домом для многих горожан

Я, как корреспон­дент газеты «Новый Качканар», несколь­ко месяцев наблю­дал за жизнью и бытом нижнего хра­ма, что находится на Первомайке. Был свидетелем некото­рых мероприятий прихода. О своих наблюдениях и хочу рассказать читате­лям газеты.

Перед сценой

Отмечали День матери в малом церковном приходе Во имя иконы Божьей Ма­тери «Взыскание погибших» так же почти, как и в любом другом детском учреждении. При этой церкви работают творческие кружки для де­тей, здесь же теперь нахо­дится и штаб качканарских скаутов.

— У нас каждое воскресе­нье такие праздники прохо­дят, — говорит Лира Шипи­цина. — Вот я их рисовать учу, держаться в обществе и говорить правильно, стара­юсь понять, что волнует, что занимает ребенка, чем и как он живет. С родителями тес­но и по-дружески общаемся, без претензий.

Заметно сразу, что нет при подготовке к детскому представлению той нервоз­ности перед выступлением на маленькой сцене детей, когда оценку учителям ста­вят начальники.

Такое чувство, что поставь меня на табуретку— я бы с удовольствием прочел «Я волком бы выгрыз бюрокра­тизм». Здесь в этот момент ребятишки сами хозяева.

У этих детишек, кото­рые сейчас выйдут на сцену, по-особенному горят глаза.

У них и речь-то другая, взаимно уважительная.

Приходилось однажды быть за кулисами, перед вы­ступлением детской группы на сцене ДК. 12-14-летние дети, не стесняясь взрослых, нервозно матом друг друга крыли. Волновались, навер­ное.

Здесь же все тихо, миро­любиво. Скауты свое обо­рудование готовят, стихи и слова песенок повторяют, тут же чтецы и солисты. Тол­чея, суета, но всё в полголо­са. Руководители кружков свое дело сделали и стоят в сторонке, у задних рядов не­большого зала переговари­ваются со зрителями, мама­ми артистов.

Среди зрителей происхо­дят такие откровенные диа­логи:

— Это же не только сын мой виноват, это же и моя вина в том есть, что он такой. Вот и молюсь за его исцеле­ние, и своей внучкой теперь занимаюсь плотно.

— Да уж, мало сюда кто приходит с радостью, — от­вечает собеседница. — Успо­коение здесь получаем. В детках надежду видим.

И вот с боку сцены, скром­но, отец Максим, настоятель церкви, произносит:

— Это первый у нас такой опыт, который мы выносим на ваш суд. Думаю, что это станет доброй традицией, и Бог нам всем в помощь.

— Внимание, снимаю! — Валерий Галактионов здесь, что немного необыч­но для него, раскрепощен.

— Это что? — отвечает, смеясь, настоятель. — Мне надо сделать умное лицо?

Хохочет весь зал. И так это все запросто, как бы обыден­но, словно это семейная ка­кая-то обиходная шутка.

Отец Максим

На самом деле настоятель храма отец Максим — се­рьезный, искренне и глубо­ко верующий человек. Он не кичится саном, он прост и окровенен.

— Я сам качканарец, ро­дился здесь и вырос в 9 ми­крорайоне, — губы настоя­теля чуть растягиваются в улыбке в ответ на мое удив­ление. — Да-да, закончил 6-ю школу, потом ТУ № 87, рабо­тал в ГОКе какое-то время.

По настоянию иерея Геор­гия Бугрова (не знаю уж, по­чему он выбрал именно меня, тогда в приходе было немало таких молодых привержен­цев церкви) я поступил в ду­ховную семинарию, которую с успехом закончил.

В ноябре 2019 года Качка­нарский приход Во имя ико­ны Божией Матери «Взыска­ние погибших» был разделен на два прихода. И в марте 2020 года в старой, намолен­ной десятилетиями церкви назначается настоятелем отец Максим.

— Почему такое внима­ние детям? Так тут все про­сто. Наш приход небольшой. 60-70 постоянных прихо­жан. Это люди, в основном, возраста уже преклонного. Надо смотреть вперед, не на количество прихожан ори­ентироваться, а на общее социальное и нравственное состояние всего сообщества, в котором живем.

— Но ведь, согласитесь, «воспитателем» сейчас вы­ступает не семья даже, не школа, а интернет и теле­видение, улица, как с этим быть? В силах ли проти­востоять этому влиянию церковь, чье значение на протяжении многих деся­тилетий принижалось, от­вергалось и высмеивалось, — пытаюсь пылко возра­зить.

— Опять же не согласен, — отец Максим улыбчиво спокоен. — То, что вы сейчас видите у нас, в приходе, и есть следствие семействен­ности. Это невозможно «вы­морозить». Изначально в человеке заложены понятия: мама, папа, бабушка, дед. Это семья. Вот и устраиваем здесь все так, как и должно быть в семье. И к этому люди инстинктивно тянутся. Это же в природе человека при­вито. Это надо развивать и укреплять. Без доверия и верования здесь никак. Сна­чала жизни мы свято и без­оговорочно верим матери, отцу. С возрастом начинаем воспринимать и другую ин­формацию. Вот тут-то и надо суметь противопоставить дурное хорошему.

Настоятель испытующе смотрит, как это доходит до собеседника, затем продол­жает:

— Когда к нам ведут детей, и этим детям здесь интерес­но, когда наряду с умением ориентироваться на местно­сти, к примеру, навыкам ри­сования или музицирования ребятам придается осозна­ние того, «что такое хорошо, а что плохо», когда детям внушаются основы почита­ния родителей своих и лю­дей старших, в этом, считаю, наша первооснова.

Чтобы проникнуться Рождеством, приходите к нам

У нас остается совсем мало времени на беседу. На­стоятеля ждут прихожане, но мы так увлеклись, что время летит мимо нас.

— Сравнительно недав­но мы начали поздравлять друг друга с наступлением Нового года и тут же с Рож­деством. Это дань моде или это разные праздники?

— Да, мы сейчас переняли с Запада это понятие — ново­годние бытовые праздники и эпохальные Рождествен­ские события. Это совершен­но разные даты.

— Позвольте, батюшка, я порассуждаю об этом, как я лично понимаю?

— Да пожалуйста, даже интересно, — откликается отец Максим.

— Появление Иисуса Христа на Земле — это яв­ление Божие человечеству телесного образа Святости и Веры во спасение, в то, что каждый человек несет в себе, помимо физического, еще и душевное свое состояние. И каково должно быть это ду­шевное состояние, Господь наш показал на примере Христа. Ведь столько чудес способен был сотворить этот человек, но отдал себя на му­чительную казнь. По воле Го­сподней. Не так?

Настоятель терпеливо вы­слушал этот монолог и без толики иронии и снисходи­тельности сказал:

— Чтобы проникнуться этим праздником, прихо­дите к нам. Вы же все рав­но отмечаете этот день? Пусть впервые, пусть из любопытства, но побудьте хоть с полчаса у нас, вме­сто бесцельного застолья. У нас 5-го января начинается сочельник, 6-го — большая торжественная служба. А вот 7-го мы собираемся все во дворе и варим слеплен­ные всеми прихожанами пельмени. Радуемся и ве­селимся. Тут и представ­ления, и песни под баян, и шутки. Приходите, не по­жалеете.

Нашу беседу прервал мо­лодой послушник Савелий Лодыгин, настойчиво на­помнив наставнику о следу­ющей службе.

— Такой строгий он у нас, что порой и сам его побаива­юсь, — улыбается отец Мак­сим. — Извините, время.

При добром отношении преображается человек

Благотворительные обе­ды для бездомных людей, а такие есть в нашей жизни, стали традицией при этом церковном приходе.

— Я не различаю людей по достатку и социальному положению, – уже собираясь, говорит отец Максим. — Не только обеды, мы и молеб­ны для них проводим. По­началу да, неприятие было к этим людям у прихожан. И вид их, и запах, извините уж. Только вот со временем гляжу: а ведь действительно меняются эти люди. Уверен­ность, а не пришибленность свою они чувствуют. Кому-то помогаем паспорт восстано­вить, кому одеться прилично поможем. Как ведь говорят: от сумы не зарекайся. Среди них такие личности встреча­ются! Начитанные, грамот­ные. И при добром отноше­нии преображается человек! Выбритые и вымытые при­ходят. Не ради обеда толь­ко, нет. Они за частичкой доброты, за признанием их людьми приходят. От этого и каждому из нас здесь, служа­щих Богу, приятно.

Служба в радость

Насколько трудно ве­сти такие долговременные службы и молебны, навер­ное, не я один задаюсь таким вопросом.

— К первой своей само­стоятельной службе во вре­мя Великого поста я гото­вился основательно, как к серьезной работе, — вспоми­нает отец Максим. — И через какое-то время получаешь такое вдохновение, такой душевный подъем, что из храма выходить не хочет­ся. И от паствы получаешь такой душевный ответ, что никакой усталости и не чув­ствуешь. Эти многоголосные песнопения, эта акустика своих же слов, их смысл вы­сокий, они пробуждают та­кую энергетику, что ни о ка­кой усталости и речи нет!

Чувствуешь себя — как дома

Снегу нападало в это вре­мя столько, на радость дет­воре, копошащейся во дворе церкви, что есть где разгу­ляться. Ребята и забавляют­ся. Накопали себе снежных куч, роют в них норки, ката­ются с устроенной горки. За­ливистый смех, возбужден­ные звонкие крики.

Вот чья-то мама, выйдя из церкви, кричит:

— Маша, бери Костика, домой пора!

Ни Маша, ни Костик вро­де и не слышат. Они здесь — дома. Надо — пойдут, ото­греются. Здесь и чаем, и пе­ченьем угостят.

И правда, в этом храме всегда чувствуешь себя как дома. До того здесь уютно и по-домашнему приветливо.

Многие прихожане не один год сюда ходят. Но из их разговоров понятно, что все теплее и приятнее в этом храме.

Кто-то из прихожан, руко­водителей кружков, кухон­ные помощницы знакомы и мне. Годами не виделись, а здесь довелось.

— Да, действительно, ста­раемся сделать так, чтобы каждый себя здесь ощущал причастным к верованию, чтобы было понятно, что, кем бы ты ни был, здесь тебя при­мут, — говорит на прощание отец Максим. — Мы ведь все подданные одному только, только Господу. Мы — дети его, а значит, одна семья. Это важно. С Рождеством Христо­вым всех вас, люди!