С 19 марта этого года Роспотребнадзор запретил журна­листам не только описывать способы самоубийства, но и указывать причины, из-за ко­торых это произошло. Закон касается только Интернет-ре­сурсов, но негласно он рас­пространился и на газеты.

По статистике, раз или два в месяц один из качканар­цев решается самостоятельно уйти из жизни. Не так давно в городе пропал мужчина. Как оказалось, он совершил суицид. Поскольку подробно писать о суицидах нельзя, ин­формация в СМИ получилась примерно такой: жил чело­век легкой и счастливой жиз­нью, однажды утром он ушел на работу, с работы пошел не домой, а в лес, где и сделал что-то из-за чего-то, а еще через несколько дней его на­шли мертвым в лесу. У любого здравомыслящего человека, прочитавшего подобную ин­формацию, появится куча во­просов: что, как, почему?

Специалисты Роспотреб­надзора, а именно он сейчас стоит на страже нашего здо­ровья, как физического, так и психического, считают, что ограничивая доступ к инфор­мации о суицидах, они пре­дотвращают новые смерти. Качканарский врач-психо­терапевт Сергей Садреев в принципе с этим согласен. Но он видит решение проблемы не столько в ограничении, сколько в тяжком и кропотливом труде, в первую очередь над собой.

Разговор с психотера­певтом состоялся в его ра­бочем кабинете. Приятная внешность, спокойный, не­громкий голос, никаких лиш­них вопросов и движений – врачеватель душ принимает каждого пациента около часа. Человеку нужно дать возмож­ность открыться, выговорить­ся, поэтому разговор проис­ходит один на один. Никакой медсестры, никаких записей в карточке. Как признается сам Сергей Михайлович, голова – предмет темный. Психику рентгеном и томографом не просветишь, и что творится в голове – никто скажет.

– В СМИ запретили писать о причинах и способах самоу­бийств, как вы к это­му относитесь как врач? Как публикация в СМИ может повли­ять на решение чело­века уйти из жизни?

– Публикация в СМИ, Ин­тернете – это излишняя про­паганда аутоагрессии. Сейчас идет кампания против показа агрессивных актов. А аутоа­грессия – это агрессия, направ­ленная на самого себя, то есть суицид. Если эту тему посто­янно поднимать, то молодые люди начинают задумываться, что если суицид так широко распространен, значит, в этом есть смысл. Что можно шанта­жом добиться поблажек к себе. И излишнее муссирование этой темы – это как подкиды­вать уголек в топку.

– Почему люди реша­ются свести счеты с жизнью?

– Подросткам присущ мак­симализм, у них нет полуто­нов, только белое и черное, и этот максимализм толкает на крайние меры, в силу того, что они не способны реализовать­ся в жизни: запросы макси­мальные, а возможностей для их реализации совершенно нет. И они впадают в мрачный пессимизм, если что-то не по­лучилось, начинается самоби­чевание, самоукор: я ничего добиться не могу, для чего жить? Суициды у подростков происходят именно в силу их инфантилизма. Потому что подростки не способны оце­нивать в полной мере исход. Для них это легко, они не за­думываются о том, какое горе принесут своим близким.

Люди старшего возраста идут на такие попытки, как правило, уже после 40 лет, ког­да личность сформировалась, определилась в своем соци­альном и профессиональном статусе. И вот человек смо­трит ретроспективно на про­житую жизнь: мне 40 лет, а чего я добился? Происходит переоценка личности. Их не устраивает то, что они имеют на сегодняшний день – планку завысили, а соответствовать не могут.

Причины всегда для всех – несовпадение запросов и воз­можностей.

– Получается, нужно меньше желать?

– Не надо прыгать выше потолка. Нужно быть реали­стом в этой жизни и относить­ся ко всему спокойно, без ил­люзий.

– Как можно оценить поступок молодой матери троих детей, решившейся на суи­цид? Ведь есть дети, есть перспективы, нет еще негативного опыта.

– Это бывает крайне ред­ко. Женщины, которые имеют за собой тылы: детей, семью, – крайне редко решаются на суицид. У женщин чувство ответственности очень за­вышено, они как угодно, но тянут свой крест. Возмож­но, молодая женщина была в состоянии аффекта, острой стрессовой ситуации, которая рассматривается ею как не­разрешимая, как удар по ее личности.

Большое значение име­ет алкоголь. Он очень легко срывает все пороги, снимает чувство самоконтроля, снима­ет блоки и пороги инстинкта самосохранения. И подстеги­вает мыслительную деятель­ность негативного характера. Под воздействием алкоголя идет такая доработка даже нейтральной информации, алкоголь начинает ее так из­вращать, что приводит к кра­ху. Алкогольное опьянение – самая распространенная причина суицида.

– Алкоголем стресс не снять?

– Нет, конечно. Но все за­висит от характерологических особенностей личности. Если человек по жизни пессимист, то алкоголь только усугубит его мрачную настроенность. А оптимист выпил, расслабился и дальше живет.

– В последнее время люди стали более тре­вожными?

– Конечно! И если рань­ше это были депрессивные невротические состояния, то сейчас на первый план вышли тревожные и панические рас­стройства. А провоцирующий фактор – это социальное не­благополучие.

У человека возникает не­мотивированная тревога. И нет конкретной причины. Это генерализованное тре­вожное расстройство. Когда у человека может быть все хо­рошо, но что-то его постоян­но тревожит.

Есть панические расстрой­ства – это форма тяжелой тре­воги, которая возникает вне­запно в виде страха смерти от удушья, возникает чувство нехватки воздуха, и человек готов хоть что с собой сде­лать, чтобы это прекратить. Сейчас это очень частый сим­птом. Он не щадит никакой возраст и никакой пол, и мно­го парней и девчонок с этим обращаются.

– Стало модно ходить к психотерапевту?

– Сейчас молодежь более продвинутая. Они зашли в Интернет, набрали симпто­мы, им выдает – паническое расстройство. Рекомендация – обратиться к психотера­певту. И молодые люди при­ходят уже с готовым диа­гнозом. В основном диагноз правильный. Симптомы классические – у всех одно и тоже. Только есть две причи­ны страха – страх смерти от удушья или остановки серд­ца. А у других наступает со­стояние непонятного психи­ческого дискомфорта – страх сумасшествия. Это тяжелое душевное состояние.

– В чем причины бо­лезни, если человек не пьет, не курит, не употребляет наркоти­ки, и с работой у него все хорошо?

– Появляются новые за­болевания, сродни алкоголю и никотину – Интернет- за­висимость, зависимость от Интернет-магазинов и шоп­пинга, кредитомания, сел­физависимость, игромания. На каждую зависимость есть мода. Молодежь не знает, куда себя применить, и Ин­тернет заменил им Дома пи­онеров, Дворцы культуры и кружки. Это своеобразный уход из реального мира.

В ущерб своей личной жизни, жизни семьи и рабо­ты люди жертвуют время на непродуктивную бестолко­вую переписку в социальных сетях.

– Уход от реалий в Ин­тернет – это тоже по­казатель социального неблагополучия?

– Это его итог. Общество не может предложить человеку ничего стоящего и такого же равнозначного взамен.

– Не надеясь на об­щество, человек мо­жет сам найти выход?

– Конечно, может. Только для этого нужно очень захо­теть. Но мы, русские люди, ле­нивы донельзя. У нас мента­литет такой: пусть кто-нибудь для нас что-нибудь сделает – президент, премьер-министр, но только не я сам. Это отли­чительная черта русской души – мы привыкли получать все на халяву, даром. Даже наши вековые мудрости говорят об этом. Вспомните: по-щучьему велению, скатерть-самобранка, сапоги-скороходы. И это тянет­ся испокон веков. Чего проще?

Ко мне приходят паци­енты и просят таблеточку от проблем. Но у нас не привет­ствуется медикаментозное лечение, мы работаем с лич­ностью. Я же за них пробле­мы решать не буду, я просто выслушиваю, расставляю ак­центы, на пальцах объясняю, что с человеком происходит, а выход он должен искать сам.

Мы всегда говорим, что безвыходных ситуаций не бывает. Бывают неприятные решения, которые приходит­ся принимать, неприятные для себя в первую очередь. Ведь чтобы решить проблему, зачастую приходится кого-то обидеть, это неприятно. А мы не хотим обидеть, и поэтому проблема остается неразре­шимой. Мы прячем ее в себе, и создается безвыходная си­туация. Надо просто набрать­ся решимости и высказаться.

Здоровое чувство эгоцен­тризма никто не отменял. В первую очередь – Я. Многие пациенты и наше население неправильно расставляют при­оритеты с точки зрения иерар­хии ценности. У наших жен­щин в первую очередь – дети, муж, родители, работа, а лю­бовь к себе где-то на сто пятом месте между прикроватным ковриком и любимыми тапоч­ками. С точки зрения психоло­гии идеальные приоритеты: я, любимый мужчина, дети, ро­дители, потом все остальные.

– Нас же так приу­чили, что эгоизм это плохо.

– У нас и песни раньше та­кие были: «Сегодня не личное главное, а сводка рабочего дня!»

– С кем легче рабо­тать, с мужчинами или женщинами?

– Женщины мудрые, про­двинутые, изворотливые, хитрые, лукавые. В хорошем смысле. Женщины мыслят правым полушарием, которое отвечает за эмоции, мужики – левым, где логика. Мужики не способны к тонким эмо­циональным переживаниям, потому что эмоциональная сфера женщины вырезана фигурным ножом: узорчики, фигурки, ямки канавки. А у мужчин – полено, обтесанное топором.

С женщинами легче и про­ще, они чувствуют ответствен­ность, они ищут помощи, идут навстречу, участвуют в про­цессе. А мужик сидит отстра­нено, не участвуя в процессе: ты, доктор, лечи меня, а я по­смотрю, как у тебя получится.

Вся наша беда – это вос­приятие и отношение. Все решает то, как мы воспри­мем конфликт. И если поме­нять кардинально позиции восприятия и отношения на противоположные полюса, то все изменится. Но это дается тяжело. Это упорная кропот­ливая работа. И занимает год-два. Это не ангина и не грипп, она за неделю не лечится.

– А нынешняя моло­дежь другая?

– Они совершенно другие, им в этой жизни гораздо лег­че. Они реалисты, они адапти­руются гораздо легче, у них взгляды совершенно другие. Они хорошо встраиваются в нашу современную систему потребления. Как правило, у большинства молодых людей и девушек отсутствуют какие -любо высокие идеи и цели. Это не хорошо, но рационально. Они ставят цели потреби­тельские – иметь квартиру, машину, дачу и хорошую зар­плату. У кого-то хватает ума и возможностей, сил, упорства, времени реализовать все это.

– Близкий человек может увидеть, что человек решился на суицид?

– Разумеется, близкие люди все чувствуют интуи­тивно. Те, кто прожил много лет, у кого есть доверительные отношения, чувствуют беду.

Наши близкие люди сто­ят на передовой. Именно они способны оказать пер­вую помощь. Или, наоборот, подтолкнуть, особенно по неосторожности. Есть такое понятие «словесная асепти­ка» – словесная стерильность. Человек должен следить за своими словами, особенно в разговоре с суицидально на­строенным человеком. Поэто­му бывает, что близкие люди в запале еще больше подталки­вают к краю своей грубостью, а где-то делают это целена­правленно.

– По причине алкого­ля у нас происходит не только много суи­цидов, но и убийств. Особенно бытовых. Человеку, наверное, непросто пересту­пить такой порог.

– Есть такое понятие как патологическое опьянение, когда происходит помрач­нение сознания на короткий промежуток времени, кото­рый выпадает из памяти. Это не обязательно нужно много выпить, можно принять и сто грамм. Это индивидуальное состояние, и может быть у лю­бого. Выключили свет на две минуты, потом включили – а тут в луже крови плавает жена или муж. Это длится две-три минуты. Не больше. Эмоции нахлынули.

А бытовые убийства в боль­шинстве случаев – целена­правленные действия, просто под воздействием алкоголя снижается уровень контроля, и обида затмевает все.

– Значит, алкоголь – злейший враг?

– Алкоголь обостряет лю­бое эмоциональное состоя­ние: у суицидников – уныние, тоску, печаль, а агрессивных неосторожно сказанное слово заставляет схватиться за то­пор. И хотя пить наши люди стали меньше, преступлений и суицидов на фоне алкоголя не уменьшилось.

– Экономическая си­туация в стране вли­яет на количество ва­ших пациентов?

– Уверенность в завтраш­нем дне крайне важна. Когда у человека каждый день болит голова: чем накормить семью, как подготовить к школе, к зиме детей. Это приводит к невротическим состояниям, к раздражительности, появ­ляется нарушение сна, на­вязчивые мысли, как дальше жить, раздражительность на окружающих, на самого себя, и чувство психологической эмоциональной усталости.

– Может быть, из-за этого кажется, что сейчас люди стали злее?

– Да, в совокупности всех факторов и создается небла­гополучный фон. К тому же сейчас в СМИ широко осве­щают социальное неравен­ство и неблагополучие слоев. Показывают, что одни вору­ют миллионами, миллиарда­ми, и получают условный срок и арест дома. И тут же бабушка случайно в магазине взяла пачку масла, а из нее сделали преступ­ницу. И людей это нервирует и крайне раздражает. Народ же видит эту несправедливость и отношение нашего государства, правительства и нашего прези­дента: одни слова «коррупция, будем бороться…» А как-то бо­ретесь неудачно. Почему в Син­гапуре махом решили проблему? Голову с плеч – и нет коррупции. А наши ратуют за демократию. Но в тех же США, в некоторых штатах, есть смертная казнь, и кого нужно везут в тот штат су­дить. И никто не указ. А у нас сплошное лицемерие.

– Может быть, ввести цензуру? Отключить международный тра­фик? Или придумать свой, русский Интернет?

– Это мы проходили в Совет­ском Союзе, когда глушили ради­останции, которые рассказыва­ли реальные вещи. Сейчас не то время, да и мировое сообщество не поймет нас. Есть точка невоз­врата, мы ее прошли и обратно не вернуться. Что касается Ин­тернета только для России, то мы слишком технологически отста­ли, и пользуемся плодами других стран. Так что своё нам не приду­мать.

– Кто должен поднимать уровень социального благополучия? Сами граждане страны или правительство?

– Лично мое мнение – свою судьбу должен ковать каждый сам лично. А государство должно не мешать! Потому что столько дурацких законов, столько пре­пон! По рукам же бьют, тому же малому бизнесу. Бюрократизм обрывает весь порыв, натураль­но душит. Не надо помогать, не мешайте только. Мы сделаем все сами. Хотя в идеале государство должно поощрять индивидуаль­ность и индивидуальные иници­ативы.

При определенном желании, стремлении и упорстве все это решаемо. А вот желания госу­дарства по большому счету нет. Все на уровне рекламных кам­паний. Какая-то кампанейщи­на – боремся с одним, потом с другим, и до конца не доводим. Эти дурацкие реформы, всякие бестолковые прожекты, как, например, в нашем здравоох­ранении. Модернизация здра­воохранения! Модернизирова­ли, модернизировали, а сейчас решили, что неправильно все делали! Ну, есть же примеры других стран: если своего ума не хватает, то посмотрите на дру­гих. Все втолковывают нам, что мы индивидуальность, но мы прошли свой индивидуальный путь за 70 лет, и к чему пришли? Угробили население только. И это полностью в русском стиле. Всё так, походя. Хотя каждый народ, наверное, достоин своего правителя.

Нам дали возможность потре­блять, а идеи никакой не предло­жили.

P.S.  Можно, конечно, в таком случае вообще не публиковать такую «урезанную» информацию. Ну, выпала из окна мать троих детей, с кем не бывает? Или застрелился на балконе пожилой мужчина. Не правда ли, какая обыденность? Но проблема-то от этого не исчезнет. Каждый поступок должен быть проанализирован и адекватно оценен. А если не знать причины таких поступков, не называть их и не давать им оценку – тогда их нельзя и устранить. А если их не устранять – будут продолжаться и «беспричинные» самоубийства людей, зашедших в жизненный тупик.