Мы читателю не повери­ли, как-то в голове не укла­дывалось, что можно рыба­чить на пруду, из которого мы пьем. Но решили инфор­мацию проверить.

Доехали до плотины бы­стро. У ворот режимного объекта нас встретила лох­матая рыжая собака, обла­яла как следует. На рожон мы лезть не стали, и, не раз­ворачиваясь, задним ходом поднялись до площадки, раскатанной автомобилями. В этом месте забор как раз поворачивал в лес. На одном из деревьев был прибит знак «Режимный объект».

Мы пошли по тропинке вдоль забора. И хотя шел сильный снег, дорожка была хорошо натоптана. Параллельно за­бору шла снегоходная до­рожка. Забор еще несколько раз повернул и закончился надписью «Проход запре­щен». Дальше шла колючая проволока. Мы пролезли в дыру: от снегоходной дорож­ки наверх, к дырке в заборе, были проложены лаги для транспорта. Дальше мы шли тоже вдоль заграждения, но уже в санитарно-защитной зоне. По дороге нашли упа­ковку от хлеба.

Через сотню метров за­кончилась и колючая про­волока – мы оказались на пруду. На территории ох­раняемого объекта мы уви­дели четыре палатки – три светло-серые, разглядеть их было нелегко, и одна яркая, сине-красная. Вдоль берега в рядок стояли вешки и ви­днелись пробуренные лунки. Наш проводник сказал, что, скорее всего, в этом месте протянули сетку.

Тропинка к самой ближ­ней палатке была занесена снегом, значит, давно никто не был. Хотя палатка была капитальная – деревянная, обтянутая светлой тканью, внутри тоже было все обо­рудовано – сколочена ска­меечка, на полу стоял огарок свечи, лежали подушки и ка­кое-то тряпье.

Дальше, примерно на середине водохранилища, стояла яркая походная па­латка – из нее вился дымок. Ага, значит, кто-то есть! Мы брели к палатке уже по коле­но в снегу. Признаков жизни никто не подавал, хотя нас, наверное, было слышно из­далека. Рядом с палаткой валялся коловорот, пакет с мусором и две полторашки из под пива. Палатку мне пришлось обойти два раза вокруг, чтобы найти вход. Только на вопрос, есть ли кто живой, рыбак приоткрыл за­мок палатки в неожиданном для меня месте. Из отвер­стия был виден только глаз мужчины. Рыбак нам явно не обрадовался. Ответы его были короткими и однос­ложными.

– Вы знаете, что здесь нельзя рыбачить?

– Знаю.

– А почему тогда рыбачи­те?

– От дома близко.

– Как улов?

– Никак!

– А почему?

– Холодно, давление вы­сокое.

– Чем греетесь?

– Примус обычный стоит.

– Вас не выгоняют отсю­да?

– Если близко к плотине сядешь, гоняют.

– А много здесь народу бывает?

– Много, даже на снегохо­дах приезжают.

Пока мы разговарива­ли с рыбаком, по снегу от станции еще к одной палат­ке, стоящей практически у плотины, шел мужчина с той самой собакой, кото­рая облаяла нас у ворот. Мы предположили, что это кто-то из работников насосной станции рыбачит на рабочем месте. Мужчина заглянул в палатку и пошел обратно к станции, не обратив на нас никакого внимания.

Другие палатки были слишком далеко, почти на противоположном берегу, но так как не было дыма, смыс­ла к ним идти не было. И мы пошли обратно.

Нас никто не остановил, не отругал, и вообще никак не отреагировал на наше присутствие. В голове кру­тился наивный вопрос: что было бы, принеси мы с собой мешочек яда и высыпь его в питьевой пруд? Не знаю, но даже представить страшно, если кому-то придет это в голову – потому что доступ на водохранилище полно­стью свободен.

Мнения занятых людей

Мы задали вопрос о рыбалке на питьевом пруду заму главы по город­скому хозяйству Владимиру Зюзь. И ответ нас поразил. Владимир Иванович отве­тил, что по Водному кодек­су РФ рыбачить на нашем питьевом водоеме можно.

– К пруду нельзя только на автомобиле подъезжать. Я сам лично штрафовал там автомобилиста, который нашей питьевой водичкой машину мыл. И рыбачить у самого водозабора нельзя. А все остальное можно.

Так как водоем этот при­надлежит «Горэнерго», мы задали вопрос в их служ­бу. Заместитель директора МУПа по безопасности и ре­жиму Дмитрий Гулин дал расширенный ответ:

– Согласно действую­щему законодательству, данный объект подлежит государственной охране. В частности, нашим предпри­ятием заключен договор на охрану с ФГУП «Охрана». В обязанности сотрудников данного ведомства входит охрана насосной станции, механических шандор, узла водозабора, тела плотины с гидросооружениями, сани­тарно-охранной зоны. Со­трудники данного предпри­ятия не обладают правом привлечения нарушителей к административной ответ­ственности (выписывать штрафы и прочее). Тем не менее, в их обязанности вхо­дит, при обнаружении нару­шителей режима, оператив­но доложить руководству и далее в органы полиции для пресечения противоправных действий нарушителями.

Работниками нашего предприятия проводятся ре­гулярные совместные рейды с представителями проку­ратуры, Роспотребнадзора, полиции по проверке це­лостности ограждений са­нитарно-охранной зоны, и устранению других обнару­женных недостатков.

МУП «Горэнерго» по не­допущению нахождения на территории Верхне-Вый­ского водохранилища тесно взаимодействует со струк­турами рыбоохранных орга­низаций, Обществом рыбака и охотника, волонтерами. Обычные жители фотогра­фируют автомобили, палат­ки, лица рыбаков и выкла­дывают эти фотографии в дальнейшем в Интернете.

К сожалению, мы не мо­жем переступить через фе­деральный закон и мест­ными актами расширить полномочия охранников. Также как не можем ис­пользовать частное охран­ное предприятие. Даже если установить бетонные плиты и натянуть колючую прово­локу с электрическим током, то ситуацию это не спасет – люди все равно будут прохо­дить на территорию пруда и рыбачить.

Если жители заметят, что на питьевом пруду сидят ры­баки, то можно позвонить в Рыбнадзор – они реагируют на такие звонки и проводят проверку. Со своей стороны МУП «Горэнерго» обеспечи­вает безопасность питьевой воды средствами обеззара­живания – хлором и ультра­фиолетом (с введением уль­трафиолетовой обработки удалось снизить количество хлора при обработке). На фильтровальной станции находится все необходимое оборудование и материалы. Постоянно действующая ли­цензированная лаборатория непрерывно осуществляет технологический контроль за поступающей и отпускае­мой в город питьевой водой.

Вопрос о рыбаках на питьевом пруду руководство «Горэнерго» обещало при­нять во внимание и провести всю необходимую работу по устранению недостатков.

Председатель Общества охотников и рыболовов Олег Горшенин пояснил, что в Качканаре нет пред­ставителей рыбинспекции. На всю область только один рыбинспектор, и председа­тель Общества охотников и рыболовов даже не знает, кто этот специалист. У самого председателя времени и сил, чтобы еще гонять и рыбаков с питьевого пруда, совсем нет, потому что, по его сло­вам, его подведомственная территория в три раза боль­ше, чем город Качканар. Ино­гда добровольцы совместно с полицейскими проводят рейды, но только в нерест. И Олег Горшенин рассказал, что проблемами питьевого пруда в Качканаре занима­ется председатель думы Ген­надий Русских. Начальник штаба ОВД тоже предложил обратиться к нему.

Геннадий Русских был удивлен, почему имен­но он стал ответственным за Верхневыйское водохра­нилище, но предположил, что это из-за того, что он все время беспокоится о чистоте воды в прудах. Информацию рыбаков о том, что он сам рыбачит на чистом пруду, Геннадий Русских категори­чески отверг.

– Я хоть и люблю рыба­чить, но на питьевой пруд принципиально не хожу. Вы посмотрите, в какой си­туации оказался Сухой Лог. Жителям сейчас доставляют воду из Камышлова. А мы сами плюем в колодец, из которого пьем. Мое катего­ричное мнение – рыбачить на Верхневыйском водо­хранилище нельзя! Если бы наши рыбаки еще убирали за собой мусор! А то эта вся грязь, которую они оставля­ют, ложится на дно и гниет. А потом мы пьем воду с про­дуктами гниения.

Геннадий Русских тоже подтвердил, что по Водному кодексу рыбачить на нашем питьевом пруду можно, но есть определенная зона, за которую рыбакам перехо­дить нельзя.

Но как мы увидели свои­ми глазами, нашим рыбакам можно все. Не взирая на все запреты, охрану и высокие заборы любители запре­щенной рыбалки пытаются получить удовольствие от жизни. Им наплевать, какую воду пьем мы с вами, и ка­кую будут пить их потомки. Главное, чтобы сегодня было хорошо.