Продолжаются перегово­ры по заключению отрасле­вого тарифного соглашения предприятиями Горно-ме­таллургического комплекса России. Прежнее соглашение было принято в 2014 году, потом несколько раз пролон­гировалось. И вот с 2020 года профсоюз ГМПР предлагает на основе достигнутого уров­ня социально-трудовых га­рантий повысить их уровень по некоторым позициям.

На данный момент по ре­шению исполкома Централь­ного Совета ГМПР перегово­ры приостановлены в связи с тем, что представители объ­единения работодателей не хотят принимать предложе­ния профсоюзов, в первую очередь касающиеся увели­чения оплаты труда.

Чего требуют профсоюзы и почему переговоры при­остановлены, об этом мы спросили у председателя про­фсоюзной организации «Кач­канар-Ванадий» Владимира Помазкина.

— Действительно, перего­воры приостановлены. Ис­полком Центрального Совета ГМПР предложил в профсоюз­ных организациях на местах обсудить эту ситуацию.

Первое разногласие — про­фсоюз предлагает устано­вить тарифную ставку 1-го разряда работников с нор­мальными условиями тру­да на уровне не менее 0,75 уровня минимального раз­мера оплаты труда.

Мы по своему предприя­тию такой анализ провели, запросили у работодателя информацию. И получен­ная информация говорит о том, что конкретно у нас на комбинате эта норма вы­полняется уже, и мы её даже превышаем, то есть у нас та­рифная ставка 1-го разряда превышает 0,75 МРОТ.

По цифрам. Тарифная ставка третьей группы еди­ной тарифной сетки состав­ляет 9895 рублей, а величи­на 0,75 МРОТ составит 9097 руб., исходя из того, что с 1 января МРОТ предполага­ется на уровне 12130 рублей (сейчас он менее 12 тысяч рублей). Раз это условие у нас уже выполнено, конкрет­но Евразу на его исполнение никаких дополнительных средств не потребуется.

Второе разногласие — ми­нимальная заработная плата работников основного произ­водства на предприятиях гор­но-металлургического ком­плекса не должна быть ниже двух прожиточных миниму­мов того региона, где люди проживают. У нас такая норма в колдоговоре записана дав­но. Более того, в этом году мы достигли ещё более повышен­ных обязательств и записали, что минимальная зарплата работников должна быть не менее двух прожиточных ми­нимумов и не менее 25 тысяч рублей. Тот, кто при условии выполненных обязанностей и нормы рабочего времени по­лучает меньше этой суммы, получает доплату.

Как пример, на комбинате по октябрю таких работни­ков, кому произведена до­плата до 25 тысяч рубле было 15 человек. Таким образом, этот пункт у нас тоже выпол­няется.

Третий пункт, который стал камнем преткновения на отраслевом уровне, – это повышение заработной пла­ты на величину не менее 5 процентов сверх показате­лей инфляции.

Мы применительно к сво­ему предприятию это оцени­ли, анализируя период дей­ствия отраслевого тарифного соглашения с 2014 по 2019 годы, поскольку мы речь ве­дем об этом соглашении. За это период средняя зарпла­та у нас выросла с 42337 до 56 895 рублей. Рост составил 134 процента. Казалось бы, зарплата прилично подросла, рост есть, и неплохой. А если его сравнивать с показателя­ми индекса потребительских цен, которые росли ещё более быстрыми темпами и соста­вили более 144 процента, то разница получается даже не в 5, а в 10 процентов.

У объединения работо­дателей есть, конечно, свои аргументы, которые требуют определенного анализа.

Считаем, что здесь есть предмет для обсуждения. Увеличение зарплаты на величину, превышающую показатели инфляции еже­годно — это вполне вписыва­ется и в наши обоснования, и вполне реально к выполне­нию.

— Чем сторона работо­дателя мотивирует отказ поднимать зарплату на 5 процентов, хотя, судя по вашему анализу, надо под­нимать уже на 10?

— Сторона работодателя, а это объединение работо­дателей горно-металлурги­ческого комплекса на уров­не России — Ассоциация металлургов России — аргу­ментирует тем, что на всех предприятиях разная эконо­мическая ситуация, поэтому универсальные, одинаковые подходы ко всем предприя­тиям применять нельзя. На уровне переговоров они де­кларируют, что рост реаль­ного содержания заработной платы за время действия от­раслевого тарифного согла­шения не то что сохранился, но и вырос.

Когда мы проанализи­ровали ситуацию у себя на комбинате, то это оказалось далеко не так, хотя предпри­ятие Евраз КГОК — одно из передовых. И вполне можно предположить, что на дру­гих предприятиях не было не только увеличения, но есть ли сохранение уровня реаль­ного содержания заработной платы. Подчеркну — именно реального содержания зар­платы.

— Владимир Михайло­вич, что вы вкладываете в понятие «реальное содер­жание заработной платы»?

— В нашем понимании, если в определенный период рост зарплаты и рост индек­са потребительских цен были на одном уровне, тогда речь идет о сохранении реально­го содержания заработной платы, но не её рост. Другими словами: на свою зарплату в начале периода (в 2014 году) работник сможет купить тот же набор товаров и услуг, что и в конце периода (в 2019 году). А если индекс потреби­тельских цен превышает рост зарплаты, то мы имеем дело уже со снижением уровня ре­ального содержаниязаработ­ной платы. И это при том, что номинальный уровень зар­платы растет.

Мы на заседании профсо­юзного комитета об этом го­ворили,а также и о позиции работодателей, и мы тут со­гласны, что ситуация на всех предприятиях разная. Но это не значит, что не надо ничего делать в смысле повышения зарплаты. Нужно проанали­зировать: а что же реально происходит на предприяти­ях? Да, ситуация разная, но давайте посмотрим, какая, и выявим, на каких предприя­тиях эти условия отраслево­го соглашения о сохранении уровня реальной заработной платы либо о повышении уровня реально выполнены. И уже с учетом этой реаль­ной ситуации необходимо формулировать соответству­ющие условия отраслевого соглашения.

— Что предлагаете вы?

— Мы со своей стороны в качестве альтернативы предложили профсоюзам сделать такой анализ на всех предприятиях отрасли,и в качестве альтернативной формулировки записать: «увеличить зарплату с уче­том соотношения показа­телей средней заработной платы и индекса потреби­тельских цен, которое сло­жилось на предприятии за время действия этого отрас­левого соглашения». То есть мы предлагаем, в качестве компромисса, если не удаст­ся договориться о 5%, уйти от указания конкретного разме­ра процентов,вместе с тем, в качестве ориентира указав на определенные критерии. Считаю, это вполне обосно­ванное предложение, оно более приемлемо с позиций наличия разной ситуации на предприятиях отрасли.

— При этом вы учитыва­ли реальные финансовые возможности Евраза?

— В открытых источниках информация о финансовой ситуации компании Евраз есть, это и дало нам основа­ние говорить о том, что у нас на предприятии такое по­вышение вполне реализуе­мо. Да, конечно, руководство Евраза говорит о том, что у него сейчас дополнительные расходы на инвестиционные проекты по разработке СКМ и строительство нового отсека хвостохранилища. Да, эти рас­ходы есть. Но даже и с учетом всего этого мы считаем, что вполне возможно рассматри­вать варианты о дополнитель­ных условиях и параметрах, к имеющимся в колдоговоре.

На заседании профсоюзно­го комитета мы разработали и приняли соответствующий документ с данной формули­ровкой, который направим для анализа в тарифную комиссию Центрального совета ГМПР. Комиссия Центрального Сове­та проанализирует наше пред­ложение, скорректирует или не скорректирует свои позиции. Это будет уже предметом рас­смотрения отраслевой комис­сии. Я участвую в работе этой комиссии, её очередное засе­дание пройдет в начале дека­бря. И в случае, если не будет достигнута договоренность о 5% повышении, я буду продви­гать предложение, которое мы приняли на профкоме.