Сбербанк отмечает юбилей – 12 ноября крупнейшему финансово­му учреждению России исполнилось 175 лет. Накануне этой даты управля­ющий Свердловским отделением Ми­хаил Кисель пригласил журналистов в ресторан «Онегин» на пресс-ланч.

Среди приглашенных был и «Но­вый Качканар». Всего было пригла­шено 10 журналистов из пяти горо­дов области.

Каждый журналист смог задать свои вопросы. Были они и у «Ново­го Качканара». Несмотря на то, что встреча длилась чуть более двух ча­сов, мы не успели задать все вопро­сы наших читателей.

— Михаил Владимиро­вич, какую позицию зани­мает Сбербанк в Качкана­ре?

— 50 процентов бюджет­ников Качканара получают зарплату на карточки Сбер­банка. За 2016 год мы офор­мили ипотечных кредитов на 46 миллионов рублей, в прошлом — на 63 миллиона. Средняя сумма кредита — 1 миллион рублей. По потре­бительским кредитам в Кач­канаре мы наблюдаем рост: в этом году заключено 1118 кредитов на 188 миллионов рублей (в прошлом году 940 кредитов на 155 миллионов).

По вкладам ситуация сле­дующая: в этом году было открыто 4672 вклада на 852 миллиона против 5300 на 805 миллионов в прошлом.

В Качканаре 6 офисов Сбербанка, 39 устройств самообслуживания, 12 устройств с приемом налич­ных и 18 круглосуточных банкоматов.

— Какова просроченная задолженность Сбербанка по кредитам, и работаете ли вы с коллекторскими агентствами?

— На 1 января 2015 про­сроченная задолженность у нас была всего лишь 2,5 процента, но все кризисные явления не могли пройти мимо Сбербанка. Поэтому просрочка несколько вырос­ла. Но всё равно ниже, чем в среднем по рынку — 4,7 процента. Просрочка у нас начинает падать, потому что мы очень сильно начинаем заниматься реструктуриза­цией, заключением мировых соглашений. Очень больши­ми темпами растет ипотека, а по ипотечным кредитам уровень просрочки гораздо меньше, чем по потреби­тельским. Мы прогнозируем, что в 2017 году мы увидим ещё большее сокращение. Что касается юридических лиц, то тут у нас просрочка тоже держится стабильно на шести процентах.

У нас свое коллекторское агентство. Еще мы уступаем на конкурсе свои долги дру­гим коллекторским агент­ствам. Я не слышал жалоб на то, что должникам Сбербан­ка звонят в ночное время и что вообще звонят. Вся рабо­та коллекторов должна стро­иться на основании закона о коллекторской деятель­ности. И других вариантов быть не может.

— Наши читатели не­однократно обращались в газету с просьбой помочь вернуть банкомат в один из удаленных уголков го­рода — на Первомайку.

Еще вопросы от читате­лей «Нового Качканара»: почему в выходные быва­ют трудности со снятием наличных в банкоматах? И если молодые как-то выхо­дят из положения с помо­щью Сбербанка-онлайн, то людям в возрасте труднее, они не могут пользовать­ся этой услугой, им бывает проблематично распла­титься и банковской кар­той — проще наличными.

— С наличными в банко­матах ситуация следующая. Сейчас идёт глобальный процесс перехода на безна­личные операции. В этом году Сбербанк впервые в своей истории столкнулся с тем, что уже весной сум­ма безналичных операций по картам превысила сумму снятия наличных. Это зна­ковое событие: значит, что наши клиенты стали больше тратить безналичных денег, чем снимать наличку. Наши клиенты почувствовали плюсы работы с безналич­кой: это безопасно и выгод­но. Что касается остатков.

Я ощущаю, что сейчас количество банкоматов и терминалов — это, наверно, максимум, и наращивать их больше мы не будем. Объем всех денежных средств, ко­торые закладываются во все банкоматы области, в тече­ние пяти лет постоянно сни­жается. Из-за безналичных расчетов всё меньше потреб­ности в наличке.

Что касается заполняе­мости банкоматов. Быва­ют неожиданные поломки. Мы стараемся такие ситуа­ции мониторить. У нас есть специальная программа, ко­торая анализирует остатки в банкоматах и прогнозирует, какой объем наличных за­вести. В целом в Качканаре больше 30 банкоматов; если один не работает, другие-то работают. Но мы стараемся таких вещей не допускать.

Если в Качканаре будут какие-то проблемы, вот вам моя визитка с сотовым теле­фоном – звоните сразу мне.

— В сводках происше­ствий, которые «Новый Качканар» печатает еже­недельно, мошенники атакуют только Сбербанк, другие банки, как правило, вообще не упоминаются.

— Если вы думаете, что такая ситуация характер­на только для Свердловской области, вы глубоко ошиба­етесь. Это потому, что Сбер­банк — крупнейший банк, поэтому больше всех выдано карт клиентов. Контингент Сбербанка — в основном люди старшего возраста. Практика показывает, что именно эти люди становятся объектами противоправных действий со стороны пре­ступников. Расскажу случай, который произошел недавно в Пензе, мне о нём рассказал начальник полиции, и даже протоколы показывал. В от­деление Сбербанка с телефо­ном у уха пришла женщина, вся в слезах, лет семидесяти: «У меня горе, помогите снять деньги, сын попал в беду!». Девочка-консультант начала выяснять ситуацию, сразу от­секла женщину от телефона, начала разговаривать, спра­шивать. Через пять минут спокойного разговора оказа­лось, что у женщины и сыно­вей-то нет, только дочери.

Наши сотрудники подго­товлены к таким ситуациям, стараются отсечь человека от телефона или вывести из офиса «сопровождающих».

Мошенники сначала вво­дят человека в стрессовую ситуацию, а потом с помо­щью методик управляют человеком. Наша задача — выводить таких клиен­тов из этого состояния. На­жимаем кнопки тревожной сигнализации, если видим подозрительных «сопрово­ждающих». Мы уже около десятка таких мошенников задержали.

— Но ведь не все идут в отделения Сбербанка, много операций можно совершить и у банкомата.

— Вы правы. Например, приходит ко мне в Екатерин­бурге на приём женщина: ваши сервисы неэффектив­ны, защита плохая — верни­те мои 154 тысячи рублей, которые исчезли с карты. Ситуация оказалась баналь­ной. Её сын в интернете на­брел на какой-то ресурс, где нужно было внести номер своего телефона. Сыну сразу позвонили, представились службой безопасности бан­ка: «Ваша карта заблоки­рована, срочно свяжитесь с нами». Он, а ему 21 год, бе­рет карту мамы, идёт к бан­комату, а ему по телефону диктуют, что нужно сделать. Он заходит в личный каби­нет, передает мошенникам код и пароль. Ему говорят: ваша карта разблокирова­на. Он еще не успел домой зайти, как все деньги были сняты.

Как можно передавать личные данные, связанные с финансами, в чужие руки? Это всё равно, что кошелек на улице дать подержать незнакомцу, а самому уйти за угол. Ведь можно просто прийти в офис и прокон­сультироваться.

В этом вопросе можете помочь только вы, городские газеты. Бесполезно писать, давать какие-то алгоритмы — люди всё равно ничего не запомнят. Совет только один: в подобной ситуации идти или звонить в офис Сбербан­ка. У нас огромный опыт, мы всегда найдем решение и по­можем. Самим не нужно ни­чего предпринимать.

Ваше городское издание имеет гораздо большее вли­яние на человека, чем феде­ральные СМИ. Вас читают, вам доверяют, потому что те новости, которые вы со­общаете, происходят здесь и сейчас, и все их видят.

Раскрыть такие престу­пления, как правило, невоз­можно, потому что деньги могут снять в любом городе России, а карты уничтожить.

— Много ли ваших кли­ентов воспользовались за­коном о банкротстве?

— Пока что идет осозна­ние того, что это такое. И пока это десятки, даже не сотни. Я даже скажу, что за­кон о банкротстве способ­ствовал увеличению коли­чества мировых соглашений банка и должников. Сейчас проще заключить мировое соглашение, чем признавать банкротство.

— Есть такое мнение, что в кризис бедные бед­неют, а богатые богатеют. Это правда?

— У меня на этот счет есть своя теория. Богатые богате­ют, потому что они обладают большим количеством зна­ний, а бедные беднеют, по­тому что свои финансовые решения принимают эмо­ционально, а такие решения, как правило, неправильные. Я бы переформулировал так: умные богатеют — глупые беднеют. У меня масса при­меров. Помнится, люди ску­пали доллары за сто рублей. Спрашиваю: зачем? Ведь он может подешеветь? Нет, я хочу чтобы он был по двести, чтобы потом выгодно про­дать свои. А он стал 52 рубля.

Это не кризис, это объек­тивная реальность, стандарт­ное развитие нашей страны на ближайшие 5-10 лет. Если ты продал что-то за границу, ты смог улучшить свои пока­затели. Внутри страны кон­куренция жесточайшая, про­дать свою продукцию или услуги тяжело. Выход один — наращивать сервис, про­изводство, свои услуги, но с прицелом на экспорт.

Также на встрече речь шла об истории Сбербан­ка, его проектах и новых технологиях. Такие встре­чи с журналистами Сбер­банк намерен проводить регулярно.