Прихожане нижнего храма вступились за отца Максима. Они уверены, что к его ссылке из Качканара причастен отец Геннадий

Уже давно по городу ходили слухи о расколе между двумя качканарскими православными приходами: новым и старым храмом.

В большом храме в 5а микрорайоне настояте­лем служит отец Геннадий, в церкви на Перво­майке до марта настоятелем был отец Максим. Теперь на два качканарских прихода остался отец Геннадий.

С 4 марта, по распоряжению епископа Нижнета­гильского и Невьянского Алексея, Максим Нама­зов, настоятель прихода во имя иконы Божьей матери «Взыскание погибших», больше не служит в Качканаре. Его перевели в маленький приход в поселок Карпушиха под Кировградом. Население поселка всего 1200 человек. Такой перевод выглядит не иначе, как ссылка или как наказание за некую провинность. Так что же произошло?

Конфликт с полицией

О причинах внезапных перемен в среде качканар­ских православных и пере­воде отца Максима в дру­гой приход, за 200 км от Качканара, нам рассказали прихожане. Защищать сво­его духовного наставника в редакцию пришли человек пятнадцать. Это было еще в марте. Рассказав газете о своих проблемах, прихожа­не попросили повременить с публикацией, поскольку пытались разрешить ситуа­цию и вернуть отца Максима в Качканар своими силами. Но у них не получилось.

Верующие рассказали о конфликте с полицейскими, который произошел в при­ходе во время праздников Рождества и Крещения. В эти дни сотрудники полиции присутствовали в церкви во время службы, они должны были охранять обществен­ный порядок и следить за соблюдением противокоро­навирусных мер. Заметив, что некоторые прихожанки были без масок, полицей­ские сделали им замечание, а отец Максим попросил не препятствовать прихожанам в посещении храма.

В результате после январ­ских православных празд­ников епископу Нижнета­гильскому и Невьянскому Алексею пришла бумага от врио начальника качканар­ского отдела полиции Ан­дрея Демина о ситуации в приходе отца Максима.

«…Сотрудники полиции делали замечания гражда­нам, которые находились в приходе без средств защиты дыхательных путей, настоя­тельно рекомендовали вос­пользоваться масками для защиты себя и других граж­дан от возможного зараже­ния инфекцией, работники прихода не обеспечили ма­сками граждан, находящихся в здании прихода во время проведения праздничной службы, — сказано в доку­менте епископу. — Также ра­ботники прихода указывали сотрудникам полиции, чтобы они не заставляли надевать средства защиты и свободно давали им пройти и нахо­диться на службе в помеще­нии прихода. Кроме этого, перед проведением празд­ничной службы с 18 на 19 ян­варя 2021 года отец Максим высказывал в адрес полицей­ских претензии и недоволь­ства по поводу того, что со­трудники находятся в здании прихода, интересовался, на каком основании, потребо­вал предоставить служебные удостоверения, после чего под видеосъемку фиксировал данные сотрудников.

Просим Вас принять ин­формацию к сведению для исключения фактов непони­мания и недоверия к сотруд­никам полиции, обеспечи­вающим охрану порядка и безопасность граждан…».

Однако, помимо этой бу­маги, в епархию поступила еще одна, уверены прихожа­не. В другом обращении на­писано, что отец Максим вел себя неадекватно, ругался, дотрагивался до формы по­лицейских.

— За что сняли нашего батюшку? Якобы за то, что в Крещение на службе в церк­ви он вел себя неадекватно с сотрудниками полиции, — рассказывает Мария Сол­датова. — Это так нам устно пояснили в Епархии. У нас есть видеозапись, как отец Максим общался с полицей­скими. Мы ходили в поли­цию, попросили у них по­казать письмо, которое они направили епископу.

Было два случая, когда человека без маски поли­цейские не пустили в храм. Неправда, что работники прихода не обеспечили при­хожан средствами защиты. У нас в трех местах лежат маски, стоят емкости с антисепти­ками, термометр есть в лав­ке, работает рециркулятор. В приходе ведется обеззаражи­вание и санобработка.

Когда полицейские не пу­стили людей без маски, я лич­но подошла к женщине-по­лицейскому и попросила её, чтобы она не препятствовала заходить людям без масок. Всё по желанию, у нас всё есть: и маски, и антисептики.

На видео данные поли­цейских мы не фиксирова­ли, съемка велась издале­ка. Я снимала именно отца Максима, как он общался со стражами порядка.

— Полицейские у нас си­дели, чай пили, угощались, поздравляли, никакого осо­бого конфликта не было, — добавила работница церков­ной лавки.

28 января батюшку попро­сили предоставить в Епархию свою объяснительную. Вот что в ней написал отец Максим:

«…07.01.2021 года, в праздник Рождества Христо­ва после ночного празднич­ного богослужения ко мне подошли постоянные при­хожанки нашего храма и по­жаловались на действия со­трудников полиции, которые дежурили на богослужении в эту праздничную ночь. Дей­ствия, на которые пожалова­лись прихожане, выражались в грубом и бесцеремонном, по их словам, обращении к ним сотрудников полиции, которые дополнялись угроза­ми недопущения их в храм на богослужение, когда они за­ходили в притвор храма, вви­ду отсутствия на женщинах медицинских масок. Прихо­жанки пояснили сотрудни­кам полиции, что вследствие наличия у них серьезных за­болеваний, подтвержденных документально: у одной из них астма, у двух других сер­дечная недостаточность, они не могут находиться в помещении в маске — за­трудняется дыхание, что мо­жет привести к непоправи­мым последствиям. На что сотрудница полиции грубо, повышая голос, ответила женщинам, что тогда надо смотреть службу по телеви­зору. Женщины пояснили, что дома у них нет телеви­зоров, а сегодня Великий праздник — Рождество Хри­стово, и они хотели бы встре­тить его в храме. Женщины уступили требованиям поли­ции, надев в притворе храма маски, которые раздавались здесь волонтерами храма, и обработали руки антисепти­ком. Но, как они сообщили мне после службы, празднич­ное настроение было испор­чено, а у одной прихожанки поднялось давление из-за пережитого стресса.

Поговорить с сотрудни­ками полиции в ту ночь мне не удалось, поскольку они покинули храм незадолго до окончания богослужения. 18.01.2021, в 22.30, перед на­чалом ночного богослуже­ния на Крещенье Господне, я подошел к сотрудникам полиции, также дежурив­шим в храме, и попросил их представиться и предъявить служебные удостоверения в соответствии с законом «О полиции» №3-Ф3, расска­зал об инциденте, который произошел 07.01.2021 г., а также в вежливой и так­тичной форме попросил не допускать более подобных действий, подчеркивая, что в нашем храме все санитар­но-эпидемиологические ме­роприятия проводятся.

…Я получил уверение со­трудников полиции, что они будут действовать более кор­ректно и аккуратно, не допу­ская ущемления прав верую­щих…».

В нижний храм к отцу Максиму потянулись люди

— Епархия приняла реше­ние перевести отца Максима в другой приход, далеко от Качканара. Все прихожане были в шоке, — говорит Ма­рия Солдатова. — Из-за чего? Как видите, скандала ника­кого не было, всё урегулиро­вали мирно. Мы попросили в полиции провести нам оч­ную ставку с женщиной по­лицейской, которая сказала, что отец Максим срывал по­гоны, на что нам ответили, что она уволилась.

— Нам понятно, кто при­ложил руку, чтобы изгнать отца Максима, — высказы­вает своё мнение Влади­мир Егиазаров. — Истинная причина — это многолет­ний конфликт между отцом Максимом и отцом Генна­дием. Я считаю, что отец Геннадий священников, не­угодных ему, старается из города выжить. Уже троих священников постигла по­добная участь. У нас было приходское собрание в нача­ле марта, где отец Геннадий публично признался, что он написал в Епархию. Посколь­ку он является благочинным, то вся общественность, в том числе и власть города, офи­циально общается с отцом Геннадием, подразумевая, что он доводит информа­цию до второго священника об обязательных мероприя­тиях, на которых он должен присутствовать, чего отец Геннадий не делал. Тем са­мым он выставлял отца Мак­сима в неприглядном свете, что он такой двоечник-рас­кольник, ни с кем не общает­ся и никуда не ходит.

— Вся ситуация с поли­цией — лишь верхушка айс­берга, лишь повод, который был использован, — говорят верующие. — В нашем при­ходе были дешевые требы, недорогие свечи, по срав­нению с верхним храмом. Отцу Геннадию, видимо, не нравилось, что нижний храм стал более востребован, по­полнился новыми прихожа­нами. Много детей стали к нам приходить, скауты за­нимаются в приходе, есть воскресная школа. Жизнь кипела. Мы там помогаем малоимущим, кормим без­домных и нуждающихся.

— Много людей стали приходить, я у них темпе­ратуру замеряла бескон­тактным термометром, — рассказывает Валентина Ивановна, работник лавки. — У нас были низкие цены. Недавно пришла одна жен­щина, хотела Сорокоуст за­казать. При отце Максиме он стоил 300 рублей, а сей­час при отце Геннадии цена поднялась до 500 рублей. Женщина, как узнала цену, развернулась и ушла. Люди бедные, а свечечку хочется поставить. В нашем храме всегда шли прихожанам на­встречу: если денег нет, де­лали бесплатно.

Жалобы в епархию

Как рассказывают верую­щие, на собрании отец Генна­дий пояснил, почему написал бумагу на отца Максима. Пер­вая причина — якобы Максим подал на него в суд.

— Была ситуация в 2019 году, что были неправильно поданы сведения в Пенсион­ный фонд бухгалтером при­хода, — пояснил для «НК» отец Максим. — Через пол­года пришел штраф на меня за несвоевременное предо­ставление сведений о работ­никах прихода в ПФР. Я отве­чал перед мировым судьей за это, штраф по админи­стративному правонаруше­нию — 500 рублей. Но я не мог быть ответчиком по это­му делу, потому что на мо­мент нарушения не являлся руководителем прихода. Суд это учел, но с прихода всё равно взыскали 500 рублей. Я тогда сказал отцу Генна­дию, чтобы он возместил эту сумму, поскольку нарушение произошло не по вине ниж­него храма. Отец Геннадий, видимо, не понял ситуацию, подумал, что на него подали в суд. Мне пришлось объяс­нять, что речь идет о претен­зии Пенсионного фонда. Не разобравшись, в ноябре про­шлого года отец Геннадий подал на меня жалобу архи­ерею, что я якобы подал на него в суд, но это неправда. Мне также известно, что ле­том прошлого года отец Ген­надий подавал на нас жало­бу, что у нас в приходе якобы рассадник коронавируса.

Также на собрании отец Геннадий, по словам прихо­жан, посетовал, что нижний храм процветает, а верх­ний из-за этого бедствует. Вы, мол, снизили размер пожертвований, а верхний храм понес из-за этого урон.

— Мы спросили у отца Геннадия, почему он не за­ступился за Максима. Он ответил, что не намерен за­ступаться, «мне это не надо, он мне неугоден». Поэтому он сделал всё, чтобы нашего батюшку отсюда убрать. А эта ситуация с полицейски­ми просто подвернулась под руку, — уверены прихожане.

Перевод в глухую деревню — повышение?

Личные взаимоотноше­ния между двумя батюшка­ми не сложились.

— В нашем приходе за год отец Геннадий не появил­ся ни разу, хотя благочин­ный должен не менее раза в год объезжать храмы своего благочиния, смотреть, как идут богослужения, соблю­дается ли устав и так далее, — комментирует ситуацию отец Максим. — Я его при­глашал, но отец Геннадий не принимал приглашения, не благославлял своих при­хожан приходить к нам на послушание, не благословил с нами на клиросе петь на архиерейском богослуже­нии. В итоге затянувшегося конфликта пострадали при­хожане двух приходов. Отец Геннадий тоже при этом ничего не выиграл. Сейчас на него возлагается обязан­ность служения на два храма.

— Отец Геннадий объявил на собрании, что отец Максим переходит на повышение. Очень хорошее «повышение» — 10 тысяч рублей зарплата, 200 км от Качканара и своей семьи, — говорит Мария Сол­датова. — Каждый выходной туда ездить, это тысяч 7 уйдет только на бензин. Что это за повышение? В этом поселке живет тысяча человек.

В Качканар на место отца Максима пытались прислать священника из Нижнего Та­гила. Он бы не был здесь настоятелем, а просто слу­жащим священником, по выходным. Он приехал, по­смотрел на наши слезы и по­дал прошение о выведении его за штат.

Хотим, чтобы люди знали правду

— За то время, пока у нас служит отец Геннадий в Кач­канаре — с 2002 года, можно было построить два храма, а у нас один не могут доделать. Он внутри нерасписанный, иконостас только недавно поставили, — отмечают при­хожанки Галина Васильев­на и Галина Феофановна. —Отец Георгий, в свое время отправленный из Качкана­ра в глухую деревню Пелым на севере области, построил там храм белокаменный с золотыми куполами, с коло­колами. А здесь, в Качкана­ре, не могут храм доделать. Он промерзает, разрушает­ся… Возникает вопрос: куда уходят пожертвования?

Наш отец Максим — бес­серебренник, ездит на вело­сипеде, живет в двухкомнат­ной квартире. Нижний храм передали отцу Максиму в разваленном состоянии, его хотели перевести в разряд аварийного здания. Но мы его начали восстанавливать.

— Когда наши храмы раз­делили, нам сказали, что нужна своя воскресная шко­ла, — говорит прихожанка Ольга. — У нас образовался такой коллектив, у нас за­мечательные педагоги, свои предметы, каллиграфия, ри­сование, рукоделие, закон Божий, песнопения. Наши дети стали лучше учиться в обычной школе. Сейчас наши дети растеряны. Приходили дети с улицы, родители кото­рых невоцерковлены, дети из неблагополучных семей. Мы тут и покормим, и приласка­ем, и оденем. Продукты даже домой им с собой давали. А теперь у нас не будет служ­бы, будет только в субботу и воскресенье. И снова нижний храм придет в упадок. Там нужно ремонтировать кры­шу, мы привлекали предпри­нимателей, нам жертвовали стройматериалы, рабочей силой помогали, жертвова­ли деньги на восстановление храма, окна поставили но­вые, двери поменяли, сдела­ли крестильную новую.

— Социально неблагопо­лучных людей раньше даже в храм не пускали, мы стали пускать, мы не имеем права ими пренебрегать, — гово­рит отец Максим. — Мы ста­ли с ними молиться, начали с ними работать, пытаться их социализировать. Эти люди с каждым воскресеньем ста­новились всё лучше, стали приходит трезвые, уже не­дурнопахнущие, стали при­нимать душ, исповедуются, причащаются. Мы помогали восстанавливать документы, помогали с жильем. Некото­рые, видя любовь и доброту, социализировались, стали работать, бросили пить.

— Из-за всей этой ситуации получился большой раскол к нашей православной семье, — переживают верующие. — Отец Геннадий обещал, что два прихода будут жить друж­но, а получилось, что пошли сплошные конфликты. Мы хотим, чтобы люди узнали правду. Вы, конечно, можете пообщаться с отцом Геннади­ем, у него будет своя правда. Если эту ситуацию замалчи­вать — тоже ничего хорошего: рано или поздно проблемы, заметенные под ковер, вы­рвутся наружу. Мы лишь хо­тим вернуть свой приход и своего пастыря!

Решение владыки не обсуждается

Мы не могли не спросить отца Геннадия, что он думает по поводу всей этой ситуа­ции. В самом начале разгово­ра он порекомендовал жур­налисту не публиковать этот материал, хотя не читал его.

— Я не рекомендую вам публиковать это, потому что это всё клевета, необосно­ванные обвинения, — сказал по телефону отец Геннадий. — Есть 15 человек, которые унижают моё достоинство, оскорбляют всех остальных прихожан своим таким по­ведением. У нас есть город­ской совет по профилактике экстремизма. Нагнетание внутрицерковного напряже­ния, конфликта может ква­лифицироваться как экстре­мизм.

Владыка Алексей сам принял такое решение по переводу отца Максима. Ячейка отца Максима на­чала оказывать давление, чтобы его вернуть обратно. Мы как солдаты: нас куда пошлют, туда мы и идем слу­жить. Решение владыки не обсуждается. А мой личный конфликт не повлиял на пе­ревод отца Максима. Да, у меня к нему были вопросы экономического, поведен­ческого плана. Но я не мог манипулировать сознанием владыки. Это его независи­мое, личное, автономное ре­шение.

Владыка вызывал меня как благочинного, то есть как начальника. Я написал рапорт согласно того пись­ма, которое составила по­лиция. Я пытался навести дисциплину среди своего коллектива — на это нельзя обижаться.

Через несколько минут после нашего разговора с от­цом Геннадием, он перезво­нил в редакцию и сказал, что запрещает публиковать его комментарий, и пригрозил судом за клевету, которая, по его мнению, содержится в словах прихожан, обратив­шихся в редакцию. В чём за­ключается клевета, отец Ген­надий не уточнил.

***

После перевода отца Мак­сима многие прихожане нижнего храма перестали его посещать. Кто-то ездит в церковь в Нижнюю Туру, кто-то на Ис, некоторые приезжают в Карпушиху, где сейчас служит отец Максим. Сейчас в епархии сменился владыка, им стал епископ Феодосий. Верующие наде­ются, что в нижнем храме всё же появится свой настоятель.