16 сентября жительни­ца Качканара Татьяна Шайдурова разместила в социальной сети «Одно­классники» сообщение о помощи: добиться долж­ного лечения воспитан­ников детского дома.

«В детском доме г.Кач­канар 90 процентов де­тей болеют ОРЗ (кашля­ют, чихают, насморк, температура), лекарства нет — только параце­тамол. Детей лечить нечем. Руководитель и медик разводят руками, денег на лекарства нет», — написала женщина.

На данное обращение вмиг отреагировали жители, они уточня­ли, какие лекарства принести, начали было собирать медикамен­ты. К общению довольно бы­стро присоединились другие работники детского дома, которые стали опровергать информацию, поясняя, что проблем с лекарствами нет, а количество заболевших не­большое. Отдельные жители были настолько возмущены новостью, что обещали этот вопрос поднять на федераль­ный уровень, мол, дойдем мы и до уполномоченного по правам ребенка. Редакция газеты связалась с Татьяной по телефону. Оказалось, что женщина работает второй год младшим воспитателем в детском доме, как говорит­ся, знает все не понаслышке.

— В пятницу утром в дет­ском доме было 20 детей, часть из них в санатории, часть в других городах на учебе. В школу в тот день мы отправили только пятерых. В доме очень холодно, дети все болеют, а лекарств нет. Медик говорит, что заявку делает, но денег на их приобретение не выделяют. Накануне я при­нимала ночную смену. Мне выдали только пачку параце­тамола, — рассказала женщи­на. — Смотришь на детей — и жалко их. У одного мальчика видно, что гайморит, дышать ему тяжело, а в нос ему ни­чего не закапывают, только температуру сбивают. В шко­лу дети потом идут все боль­ные. Считаю, что над ними просто издеваются. Нет даже градусника, чтобы темпера­туру измерить!

После этого мы дозвони­лись до директора детского дома Натальи Новиковой. К тому времени женщина была уже в курсе полемики. Наталья Владимировна при­гласила нас лично побывать в детском доме и убедиться, что все лекарства есть.

— Я почитала коммента­рии в интернете и не вижу ос­нований объявлять сбор ле­карств. Данный воспитатель работает чуть больше года. Честно говоря, с сотрудником непростые отношения, но ак­центировать на этом не хочу. Татьяна Владимировна рабо­тает только в ночные дежур­ства, и она должна знать, что списочный состав — 30 детей. Фактически в пятницу у нас было 17 детей, а не 20: на по­стоянном проживании чис­лится 20, трое ребят в лагере, остальные на учебе в других городах. Ребята учатся во всех школах, кроме школы №2. Можно позвонить в лю­бую школу и спросить, был ли ребенок там. О каких 90 про­центах идет речь, мне непо­нятно: на больничном трое детей, болезни несерьезные. Нас постоянно проверяют различные организации, тот же Роспотребнадзор следит за назначением препаратов и выполнением лечения. Если представить, что проблемы с лекарствами у нас все-та­ки имеются, то уж тем более собирать их с населения мы бы не стали: неизвестно, где и как их хранили. Поэтому смысла в сборе медикамен­тов не вижу. Контролируют прием лекарств только ме­дики, другим людям они не выдаются на хранение, — от­ветила директор.

Чтобы мы наглядно убе­дились в отсутствии про­блемы, фельдшер Людмила Михайловна провела нас в свой кабинет и показала ме­дикаменты, а также журналы здоровья. Наблюдают детей и ставят диагнозы в учреж­дении двое медицинских ра­ботников.

— У нас есть все: и проти­вовоспалительные средства, и аэрозоли, и капли в нос, и в горло, даже средства для про­филактики гриппа и просту­ды. О какой проблеме говорит воспитатель? В начале недели больных ребят было пятеро. К середине осталось трое. Пом­ню, как Татьяна Владимиров­на с утра мне сказала: «Но­чью один мальчик задыхался, кашлял». И предположила, что у него гайморит, нужны ингаляции. Я пояснила: ин­галяторов у нас нет. Лечение ребята проходят, как положе­но. Стеклянные градусники нам использовать не разре­шается, но есть электронные и обычные ртутные. Ребятам выдавали электронные гра­дусники, они даже в журнале расписывались, — ответила фельдшер.

Работники детского дома вскоре провели меня в ком­нату, где находилась та самая тройка заболевших пациен­тов. В присутствии взрослых ребята подтвердили: горло брызгают, капли капают, си­ропы дают. Правда, в ходе бе­седы одна из воспитательниц отметила, что с градусниками все-таки проблема имеется.

— Как это нет? Я на ка­ждую группу выдавала гра­дусники, — отметила медик.

— Ну, они же ломаются, — пояснила воспитатель и продолжила. — Воспитате­ли не имеют права выдавать таблетки, для этого есть ме­дработники. Вот кабинет, в котором нам оставляют опре­деленные лекарства. Если мы идем в поход или поездку, нам всегда дают «экстрен­ные» лекарства. Помню, что Татьяна Владимировна, при­нимая ночную смену, про­сила таблетку, я объясняла: оставили только парацета­мол. Возможно, она из этого сделала такой вывод? Если большая температура не сби­вается вечером, то мы звоним медикам, либо в «скорую».

В детском доме также рассказали, что на прошлой неделе с проверкой их посе­тила комиссия детской по­ликлиники во главе с Гали­ной Домниной.

— Я пять лет здесь рабо­таю. За это время только в 2011 году у одного ребенка была под подозрением пнев­мония. В больнице постави­ли диагноз — бронхит. Если бы мы за детьми не следили, то у нас были бы вспышки пневмонии, бронхита, ки­шечных инфекций. Как толь­ко начинает ребенок болеть — мы тут же лечим, — доба­вила фельдшер. — Бывает, ребята с хроническими за­болеваниями лежат в боль­нице. Например, с хрониче­ским холециститом — весной и осенью. Но я не припомню такого случая, чтобы с чем- то острым детей отправляли в больницу. Ребята проходят диспансеризацию в других городах, в том числе их смо­трят эндокринологи и узкие специалисты. Все в порядке!

***

После выходных мы вновь связались с Татьяной Шай­дуровой. Переписка в одно­классниках была удалена в пятницу вечером. Женщина в ночь на субботу выходила на смену. С ее слов, цель обраще­ния в интернет была достиг­нута — лекарства появились.

— Моя цель была не со­брать лекарства, а привлечь общественность к пробле­ме. Вечером в пятницу у де­тей уже были препараты от кашля, капли в нос, аспирин. Чего хотела, я добилась — ре­бят начали лечить. В поне­дельник с утра вместе с еще одним воспитателем я была на консультации у помощ­ника прокурора Игоря Ка­душкина. Писать мы ничего не стали, но через электрон­ную приемную президента мы сделали обращение, рас­сказав о положении дел в детском доме: о том, что нет теплых вещей, лекарств, ги­гиенических средств. Будем ждать ответа, — ответила Та­тьяна.

Порыв, как говорится, благородный. И несмотря на то, что все вокруг полностью отрицают вероятность этих событий, подобная инфор­мация всегда должна пере­проверяться. Юлия Проку­рова, начальник Управления соцзащиты в г.Качканар, сообщила нам, что детский дом, или, как принято его называть с 1 июля этого года, «Социально-реабили­тационный центр для не­совершеннолетних», с 2016 года находится под контро­лем Управления и предста­вителей здравоохранения. А значит, известие Татьяны не подтвердилось. Однако не исключено, что проблемы с финансированием все-таки могли возникнуть в момент переименования учрежде­ния. Но официальные орга­ны это отрицают.