Почетный житель Качканара Владимир Миронов больше известен старшему поколению города. Он был вторым секретарем горкома КПСС, занимал пост председателя исполкома городского Сове­та народных депутатов, руководил налоговой инспекцией. Для молодого поколения его можно представить просто: с 1978 по 1990 годы Влади­мир Миронов был мэром Качканара.

Сегодня бывший глава города продолжает жить в любимом городе, ставшем ему родным. Он следит за событиями, читает газеты, посещает различные мероприятия. У Владимира Федоро­вича солидный возраст – 81 год, хотя паспорт, на­верное, врёт. Он бодр, искрит юмором, его памяти могут позавидовать многие.

Как бывший руководитель оценивает события, что происходят сегодня в Качканаре и не только. Об этом мы решили узнать у Владимира Мироно­ва из первых уст, скажем так, увидеть взгляд на современную историю с высоты опыта прошлых лет.

Без прошлого нет будущего

– Я советский человек полностью, советской вла­стью воспитанный, при Советах выросший, – так начал Владимир Федоро­вич нашу беседу.

Он показывает мне ак­куратно собранные вы­резки из областной газеты – сотня монологов людей разных поколений о со­бытиях революции 1917 года. Рассуждать на тему вековой давности непро­сто. Как пояснил мой со­беседник, ни с одним из ста человек он не сошел­ся во мнении. На события тех лет он смотрит через призму семейной истории. Было всякое, но то время он не осуждает.

– Моя семья тоже стол­кнулась с репрессиями; у отца было две сестры и три брата. Самый младший брат Нектарий в 1942 году погиб под Москвой, Кузьма был призван весной 1937 года в армию. Его судьбу мы не знали, вроде бы по­пал в Черноморский флот. Мы не знали, пока пле­мянница не докопалась: Кузьма каким-то образом оказался в Ленинграде, в 1937 году был арестован и по приговору «тройки» расстрелян. За что и поче­му – неизвестно. Десятки тысяч таких примеров, но это не геноцид своего на­рода, – говорит Владимир Миронов.

– Жертвами того вре­мени стало много без­винных людей, убийства нельзя оправдывать…

– Время революционное в том и заключается, что идет борьба. Революции без таких стычек не бывает, обязательно гибнут люди. А когда не было убийств? Сейчас говорят, что при царе красиво жили, да где же? Солдат, служивших царю по 25 лет, били пле­тью, забивали насмерть… Говорят, что коммунисты сегодня должны покаяться. Читаю, как студент второ­го курса рассуждает, что большевики подняли ме­дицину, образование, но раз убивали – значит, все плюсы под корень. Никто не обращает внимания, что жизнь Советского Союза оказала огромное влияние на жизнь мира: капитали­сты перестроились, после нас во всем мире ввели восьмичасовой рабочий день… Сталина ругают, но он проводил политику, чтобы созданное государ­ство продолжало жить. Бо­рис Ельцин также пришел с кровью, стрелял в «белый дом»…

– Значит, нужно за­крыть глаза на то, как гла­ва государства уничтожал собственный народ?

– Никогда не бывает «он один», были правитель­ство, структуры. Причина репрессий одна: на нас да­вили извне, белогвардейцы работали против советской власти. Не думаю, что Ста­лин был обеспокоен только тем, как проводить репрес­сии, он думал и о том, как создавать заводы, строить новые города. Наше время идёт, только что мы строим: капитализм, социализм? Куда оглядываемся? У нас развивается какое-то госу­дарство, правда, не знаю какое, но я остаюсь совет­ским человеком. В филь­ме «17 мгновений весны» звучит фраза «Без прошло­го нет будущего», поэтому прошлое нельзя шельмо­вать, надо брать из него всё хорошее.

Палки в колеса администрации

От разговоров о про­шлом мы плавно перехо­дим к разговорам о насто­ящем, а именно о городе. Когда-то качканарцы вы­бирали 140 депутатов в городской Совет, сегодня представительный орган народа состоит из 20 чело­век, большинство которых – работники КГОКа. Совре­менный принцип работы «дума и администрация отдельно» не совсем поня­тен Владимиру Миронову, ведь раньше это была еди­ная структура. Как говорит мой собеседник, он привык работать с министерством черной металлургии: город горняков жил и развивался за счет этого министерства.

– Мы, старики, не под­держиваем действующую систему работы между ду­мой и администрацией. Идеи мэра и администра­ции, считаю, нужно коллек­тивно поддерживать, а не ставить палки в колеса. Я однозначно ставлю «удов­летворительно» главе и администрации, работа ве­дется, есть соображения на будущее.

– Качканарцы не раз предлагали ввести народ­ную оценку депутатов. Может, стоит ввести?

– Мы рассудим их на оче­редных выборах. Я не могу положительно оценить ра­боту думы, поскольку де­путаты не могут прийти к коллективному решению по главным вопросам. Они забыли, что всё должно быть направлено на разви­тие города, надо думать не о себе, хорошо он выглядит или нет, а о городе. Если они видят, что в работе гла­вы есть коррупционная со­ставляющая, пусть предо­ставят документ, а если нет – работайте вместе с ним, чтобы город жил лучше. Раньше мы, как депутаты, постоянно собирали народ: плохо или хорошо порабо­тали, но мы отчитывались перед ними. Со всеми 140 депутатами организацию вел один человек Антонина Шатунова, секретарь испол­кома гор совета. А теперь это две совершенно разные структуры, и каждая из них мнит о себе, что она самая главная.

– В таком случае хоро­шо, что наши депутаты отменили выборы мэра населением?

– Дума не сама это при­думала, это структура, которая внедряется в госу­дарстве. Они могли её не поддержать, но поддержа­ли. Я это решение не могу считать правильным. Бу­дет верным вновь избрать 140 депутатов и из их чис­ла выбрать мэра. А в число 140 должен попасть такой, который сможет возглавить город. Посмотрите, как дол­го в Нижней Туре не могут выбрать мэра. Для этого должны быть созревшие, подготовленные кадры, а из кого они выбирают? Нет специалистов. Мы, как моногород, конечно, жела­ем, чтобы нами руководил человек, который здесь вырос, связал свою жизнь с Качканаром. Начальни­ки цехов уже попробовали нами руководить, но не по­лучается. Кто будет следую­щим – не знаю.

Нужны специалисты

Что правда, то правда: городом руководило нема­ло выходцев с комбината. Родной цех для Владимира Миронова – КИПиА, кото­рый в год своего 55-летнего юбилея был расформиро­ван. Здесь Миронов начи­нал свою работу в Качка­наре, под руководством Дмитрия Гикалова. О судь­бе родного цеха сегодня он говорит с горечью.

– Я закончил горный институт как горный ин­женер-автоматчик в 1962 году. В 1965 году приехал в Качканар, предприятие было очень хорошо оснаще­но. Всё это делал коллектив, который теперь разбросан. Цех создавал Дмитрий Ги­калов, были привязаны все институты, у нас суетились ребята с учеными степеня­ми. Мне казалось, что эта структура должна жить и должен быть кто-то глав­ный.

Если прямо сказать, то, считаю, решение о рас­формировании цеха было неправильным. Все же коллектив должен быть в прежней структуре: именно она обеспечивала лучшую систему автоматизации на комбинате. Время идет, может быть, новая техни­ка, модернизация – и со­временные руководители видят, что переформатиро­вание цеха – это в лучшую сторону. Если так, то хо­рошо. А если это делается ради того, чтобы удешевить производство, то жалко коллектив.

– Анатолий Пьянков любит повторять, что на комбинате сегодня управляют не специали­сты, а экономисты…

– У нас по всей стране те­перь менеджеры, а надо бы специалистов. 55 лет назад я окончил институт. 3 июля этого года институт собирал своих выпускников. Из двух групп нашего потока собра­лось шесть человек. Мы при­ехали, сидим на кафедре ав­томатизации. Заведующий кафедрой нам рассказывает, что институт сейчас готовит бакалавров, магистров, кан­дидатов. Я спрашиваю: «Как вы представляете: на обога­тительную фабрику прихо­дит работать бакалавр?». У меня это не укладывается в голове. «Вы отстали от жиз­ни»,— отвечают мне. Зато сегодня в Горном институте есть кафедра парикмахер­ского дела, возглавляет ее лучший парикмахер Екате­ринбурга. Есть часовня, где все обставлено иконами, вспоминаем царя, создав­шего этот институт, перед сессией батюшка освящает студентов… Надо, конечно, вспоминать, но не надо пе­редергивать. Зав кафедрой все это понимает, но ничего изменить в этой структуре не может. Вот таких специ­алистов сегодня выпускают, другими словами, их нет, выпускают бакалавров и магистров, а нужны специа­листы, нужна хорошая под­готовка кадров.

Нам не хватает ответственности

Наши чиновники и депу­таты ежегодно отчитывают­ся о своих доходах. Помню, как кто-то из жителей вы­резал эти страницы и раз­мещал их на остановках в шестых садах. «Народ дол­жен знать своих героев» – говорили инициаторы этой акции.

Владимир Миронов по­смотрел на очередную пу­бликацию доходов чинов­ников в газете и показал свой партийный билет. А затем зачитал записи в блокноте, которые вел са­мостоятельно многие годы. Вот, например, средняя за­работная плата качканарцев в 1988 году составляла 281 рубль в месяц. А председа­тель исполкома городского Совета в том же году полу­чал в среднем 345 рублей в месяц.

– Справедливо? – спра­шивает он меня.

– Справедливо, – отве­чаю я.

– А сегодня в городе сред­няя заработная плата чуть больше 30 тысяч рублей, на КГОКе почти 50 тысяч в месяц, да и у бюджетников какой разброс… Народ это злит. Соседний наш город живет значительно лучше нас, у них другое бюджет­ное формирование. Но наш народ ездит туда, видит, как там живут – дороги ухо­женные, зарплаты большие, благоустройство. Сегодня говорят, что народ из Кач­канара уезжает, задаются вопросом, как это остано­вить. А куда деться?

– Но ведь не все так хо­рошо живут…

– Все никогда так не бу­дут жить. Потому что один вырос и вкалывает, а дру­гой вырос и пьёт. Всегда так было и будет. И мы ничего с такими семьями не можем сделать, а они тоже хотят жить лучше, но не получа­ется. Структура формиро­вания бюджета не меняет­ся, а надо бы… Я согласен, что нужно ввести не пло­скую, а пропорциональную шкалу налогооблажения, с богатых брать побольше, но думаю, что кто-то вновь уйдет в тень. Когда насту­пит такой момент? Придет, наверное, всё же прорвется. Мы никак не научим всех платить налоги, у нас много кто работает, но налоги не платит, а всем пользуется.

– Народ говорит, что честно жить с нашим го­сударством не получает­ся…

– Помню, как в 1990 году я стал начальником налого­вой инспекции и нас напра­вили в Париж на обучение. Наш гид вся изволновалась – 1 марта французам надо было сдать декларацию, а она еще не подала, там куча страниц. С её слов, у нее дома специальный стол, где она копит чеки, документы, а потом представляет их в налоговую. Государство принудило их это делать, и все это делают. У нас же до этого еще далеко. Хоте­лось бы жить вот так (прим. Владимир Миронов пока­зывает мне особенную та­буретку): этот табурет мне подарили однажды на день рождения. Если бы у каж­дого в верхах была такая табуретка, наверное, он бы больше чувствовал ответ­ственность!

В каждый город – по миллионеру

Опыта управленца у Владимира Миронова, как говорится, с лихвой, и, на­верное, грех было бы им не воспользоваться, лишний раз не спросить совета. Как оказалось, не так давно в Качканаре появилась мест­ная общественная палата. Подобные палаты создают­ся сегодня на всех уровнях власти. Этот коллегиаль­ный орган, действующий на общественных началах, должен помогать решать важные социальные, эко­номические и городские вопросы.

В качканарскую палату вошёл 21 человек, в основ­ном бывшие управленцы с большим жизненным ста­жем, среди них, например, Владимир Глухих и Лилия Ворончихина. Вошел в па­лату и Владимир Миронов. Он же возглавил комиссию по развитию экономики. На мой вопрос, обращались ли к нему за советом извест­ные управленцы, он отве­тил просто: напрямую нет, но своими мыслями иногда делятся.

– Как вы думаете, ка­кие вопросы в городе сегодня требуют самого острого решения?

– Самая острая – это про­блема взаимодействия ад­министрации и думы. Это мешает городу создавать хорошую жизненную ситу­ацию. Обе стороны высту­пают резко. В то же время городу дается положитель­ная оценка в области, мы всегда в топ десяти лучших городов области.

– А как же жилищная тема, как быть с дере­вяшками?

– В свое время мы сда­вали 300-400 квартир в год, выдавали их бесплатно, ре­шали вопросы Первомайки и всех остальных. А сегодня людям купить квартиру не на что, расселить их некуда, да и у города нет средств. Людям остается только ждать, когда их жилье по­падет в списки аварийного, решатся вопросы финанси­рования и их расселят.

Хорошо, что сегодня ре­шился вопрос с 59-м обще­житием, но раньше было просто: мы приходили в проектный институт, от­давали документы – и всё. А сегодня: аукцион, кто-то должен победить, всё со­гласовать, а это всё время, но зато всё это называется коммерческой деятельно­стью, предприниматель­ством, свободой.

– Может, нужна уже ре­новация на местах?

– А за счет чего она будет проходить? Все властные, коммерческие структуры сосредоточены в Москве, где доходы очень большие. Если других способов нет, нужно по одному милли­ардеру посадить в разных городах, чтобы они пла­тили пропорциональную шкалу налога, вот тогда мы бы вышли из положения. Как-то анекдот в газетах запускали, что Роман Абра­мович пропишется у нас. Зарегистрировался бы на один год – и мы бы решили вопрос с Первомайкой! А какие возможности будут в бюджете страны и области – это вопрос. Не знаю, как мы выберемся из этого.

У нас нет бизнеса, кото­рый бы сегодня помогал городу по-крупному. Тот, что градообразующий, го­ворит: мы купили то-то для детской больницы, купим еще, разыгрывает програм­мы, на собаку дали, которую сломали, 700 тонн шламов бесплатно отдали… Рвут на себе рубаху, но это всё не то, что нужно.

Черная металлургия всегда любила наш город. Посмотрите только, какой объем капиталовложений был в наш город: 1969 г. – 38 млн. руб., 1980 – 16 млн. руб., 1986 год, когда гово­рили, что мы падаем, жить стало невозможно – 38 млн. руб., 1987 – 45 млн. руб., 1989 г. – 47 млн. руб. В 1989 году только на жилищное строительство выделяли 7,1 млн. рублей. Вот и смотри­те, стоит у нас одно и то же предприятие. Раньше мы с него получали вот столько, а сегодня…

– Собачки и щебень…

– Если бы сегодня нам выделили семь миллио­нов рублей на жилищное строительство, мы бы тогда провели реновацию в горо­де. Вот и получается, с од­ной стороны, хорошо жи­вем, с другой – плохо.

– Чем вы гордитесь в городе?

– Самим городом, что мы его создали, его жите­лями.

– Виктор Сухомлин в одном из последних ин­тервью назвал качканар­цев аномалией, такой же, как рудное месторожде­ние…

– Помню, как инженер Виктор Сухомлин приехал на работу в КГОК с очень интересной темой: пере­работка шламовых нако­плений. В своё время еще Николай Еремин защищал диссертацию на исполь­зование наших шламов в сельском хозяйстве. Их во­зили, использовали в сель­хозпосадках, на этом всё остановилось.

Вот пришел ко мне в на­логовую инспекцию Вик­тор Сухомлин со своими соображениями, как стать мэром Качканара. Есте­ственно, не он себя выдви­нул, а его. «Как вы считаете, изберут меня или нет?»,— советовался он со мной. Мы поговорили. Я ответил: «Очень сложно сказать: из­берут или нет, а то, что на­писано, это нужно потом реализовать». Но слагать мы все способны, а перера­ботки так и не состоялось. Так и живем, слагаем, но не выполняем.

P.S. Это далеко не все ответы, полученные мной от Владимира Фе­доровича за три часа беседы. Слишком насыщенным выдался разговор.

– Утомила я вас, наверное? – спросила я под конец встречи.

Но нет, Владимир Миронов был по-прежнему бодр. Вот он, советский человек, готовый и в 81 год продолжать работать на благо города. «Надо думать не о себе, хорошо ты выглядишь или нет, а о городе» – наверное, это главный принцип, отличающий людей того времени. Жаль, что сегод­ня таких уже немного.