«Я вышел на дорогу и понял, что счастлив»

Качканарец Илья Белых, известный местным интер­нетпользователям под псев­донимом Мрак, вот уже 5 лет живет и работает в Турции, в городе Стамбуле. Недавно он посетил родной Качканар, заглянул и в редакцию на­шей газеты.

Илья Белых не представ­ляет жизни без походов и пу­тешествий, его пленит таин­ственная романтика дороги. Вот и сейчас в Качканаре опять не смог усидеть на ме­сте и без устали путешество­вал с друзьями по красивым уголкам уральского края, хотя, казалось бы, в ближай­шей округе исследовал уже всё, что можно.

В Качканаре Илья начи­нал свой путь с системного администратора в Интер­нет-кафе, потом перешел в Ремэлектро, затем работал в Горэнерго, оттуда и рванул в Санкт-Петербург. Спустя три года судьба забросила на ту­рецкий берег. Специального образования у него нет, да это и не самое важное, счи­тает Илья.

— Как появилась идея уехать из Качканара в Пи­тер?

— Давайте тогда уже по порядку. Пришел я из армии. Чтобы быть успешным, нуж­но найти работу. Я устроил­ся, всё хорошо. Дальше мне общество говорит: «Для того чтобы быть успешным, тебе нужна квартира». На­чал зарабатывать на квар­тиру. Чтобы быть еще более успешным – должна быть девушка. Нашел девушку, сделал квартиру. Всё хоро­шо, жили с девушкой почти 7 лет. Сыграли свадьбу. Друзья меня здесь всегда поддер­живали. Так вот всё, что мне говорит делать общество, я делаю, а счастье как-то не приваливает. И тогда в 27 лет у меня начался кризис, такой, что ничего не радует. Вроде всё есть, но чего-то не хватает. Друг у меня уехал в Питер, пригласил меня туда в отпуск. Я вышел на доро­гу, автостопом добирался до Питера. Я и раньше ездил ав­тостопом, вообще люблю пу­тешествия и походы. И когда я вышел на дорогу, вдруг по­нял, что я счастлив: связь не ловит, телефоны отключены, никому ничего не должен, в кармане 300 рублей. Помню, как шел тогда по дороге, и даже руку не хотелось под­нимать, чтобы тормозить машины. Хотелось, чтобы эта дорога никогда не закон­чилась.

С дальнобойщиками я доехал до Питера, там по­смотрел мельком вакансии, ради любопытства, и понял, что там ничего не делать стоит в два раза дороже, чем здесь работать.

И тогда я решил переехать в Санкт-Петербург. Приехал в Качканар, чтобы передать дела, продал квартиру, раз­велся и уехал в Питер, где прожил три года. Обслужи­вал несколько офисов уда­ленно, зарабатывал порядка 100 тысяч рублей.

— А в Турции ты как оказался? Не нравилось в Петербурге?

— Один из знакомых ад­минов в Питере мне пред­ложил вакансию в Стамбуле, обслуживать офис, сильного знания языка не требуется. По деньгам было поменьше, чем у меня выходило в Пите­ре. Но я человек авантюрный и на всё согласный, я решил попробовать.

Я работаю в корпункте канала «Russia Today» (ра­дио и сайт). У меня там хо­рошие условия, зарплата в долларах, работаю уже пять лет. Сейчас я чувствую себя счастливым. Я занимаюсь любимым делом, у меня есть мое любимое хобби (путе­шествия на мотоциклах), есть свой канал на Ютубе, где показываю природу и дороги Турции, я как был походником, так и остался. В Стамбуле я не сижу, большой город – это не для меня, это только средство заработка. Очень много путешествую по окрестностям.

— Работа, путешествия – это здорово. А что насчет личной жизни?

— Моя девушка – мо­сквичка, она приезжала ко мне постоянно, сейчас по годовой туристической визе она живет со мной. Мы по­знакомились в Питере, в трейдерской конторе. Я для неё был оболтусом, она де­вушка из высшего общества. Добивался её расположения два года.

— Как тебе жизнь в Тур­ции в бытовом плане?

— В Стамбуле продукты недешевые, цены москов­ские. Зарплата у меня около 2 тысяч долларов. Квартиру мне снимает фирма, а ком­муналку плачу сам — сумма выходит немаленькая. Ох­рана в доме хорошая, отно­шение совсем другое. Если мама вышла с ребенком, и ей не понравилось, как охран­ник на него посмотрел, его сразу уволят и возьмут ново­го. Или, например, охранник встречает жильцов, помога­ет донести сумки до кварти­ры. Детям может велосипед поднять до этажа. Помогают во всем – ты знаешь, за что ты платишь. Подъезды все чистые, красивые, все дома огорожены, на территори­ях дома размещается дет­ская площадка, паркинг и т.д. Например, в Стамбуле я свободно оставляю на мо­тоцикле каску стоимостью тысячу долларов, я знаю, что ничего не пропадет. В Анта­лии я, допустим, каску уже не оставлю.

— Турецкий язык уже освоен?

— На бытовом уровне, но он мне не нужен. В офисе есть два переводчика. Моя задача в том, чтобы поддер­живать связь с Москвой, я там в качестве русскоговоря­щего админа.

— Скучаешь по русской кухне?

— Да, не хватает русской домашней еды. Там очень много мясных блюд, сви­нины, конечно, нет. Гречка недавно начала появляться. Нет селедки, нет сметаны. Йогурты плохие, майонез – вообще отстой. Но в це­лом можно всё достать. Есть такой бизнес, заказываешь продукты, тебе на станцию метро привозят, например, сгущенку, краковскую кол­басу и прочее. Эти продукты везут в основном из Украи­ны.

— Приходилось ли ле­читься у турецких врачей?

— Да, там, кстати, сложно с медикаментами. С док­торами плохо. Например, у меня месяца четыре назад заболели уши, я сходил к местному доктору, он мне сказал, что у меня всё хо­рошо с ушами. Я заплатил деньги – но в итоге толку нет. В Качканаре сейчас схо­дил к лору в платную кли­нику, оказывается, есть ин­фекция, выписали лечение. В Турции многие лекарства только по рецепту. Я, напри­мер, зубы лечу в Качканаре. Не по той причине, что там всё плохо, я не хочу идти к турецкому доктору, потому что я не знаю, что он мне насчитает, я не знаю, что он там говорит, я не знаю, как с ним общаться. Мож­но, конечно, через русское сообщество найти прове­ренных докторов, которые понимают русский, но мне проще было приехать сюда в отпуск и решить свои про­блемы здесь.

— На сколько дают от­пуск?

— Отпуск дают всего две недели в год, я обычно беру понедельник-пятницу и еду далеко за город. У меня че­тыре дня, и за это время я могу доехать до любой точ­ки Турции, там отдохнуть. Стамбул — город холодный, поэтому еду на юг. Еду с па­латкой в такие места, где нет туристов. Бывает, останав­ливаюсь в отелях. Я посещаю места внутреннего туризма, там дороже и совсем другой сервис для своих. Турки для себя делают намного лучше. Своих не обманешь. Есть такое правило: в туристиче­ских местах ничего, кроме воды и шоколадки, не по­купать. Внутренний туризм там очень спокойный, в от­личие от Анталии и Кемера. Турки не пьют. Турки не лю­бят шумного отдыха. Нашим надо дискотеку до полуночи, ходят пьяные…

— Туристы, посетившие Турцию, отмечают, что спиртное там плохого ка­чества…

— Хорошее вино, напри­мер, делают только в Капа­докии. Всё спиртное, которое продается в обычных мага­зинах, – жесткая паленка, по­тому что свои не пьют, а ту­ристов какая разница, чем поить. Очень много подделки, пиво отвратительное. За хо­рошее спиртное отдашь очень большие деньги. Спиртное, сигареты и бензин – те вещи, которые стоят в Турции очень дорого. Бензин стоит около ста рублей за литр.

— Следишь ли за поли­тической обстановкой в Турции?

— Сильно политикой не интересуюсь, там всё, как у нас. Старшее население — за Эрдогана; молодежь боль­ше понимает, видит, как он правит, больше в Интернете черпают информацию. Они, в основном, не поддержива­ют Эрдогана. Примерно все то же самое, что и у нас. У них Эрдоган, у нас — Путин. В плане репрессий инако­мыслящих у них, конечно, жестче, чем у нас. Людей арестовывают пачками, за последние полгода около 4 тысяч человек арестовали.

— Что можешь сказать о ситуации в России?

— Я работаю в СМИ (кор­пункт «Раша тудей»), кото­рое это освещает, новости вижу, но я бы не сказал, что я в чем-то хорошо разбира­юсь. Я понял для себя, что от президента и власти ни­чего не зависит, твоя жизнь зависит только от тебя. Если ты хочешь что-то делать, ты будешь делать это для себя, найдешь себе лучшее место. Если тебе здесь не нравит­ся жить — найдешь другое место, где тебе понравится. Если тебе в одном месте не дают заработать, найди то, где тебе дадут заработать.

— То есть политика ни­чего не значит?

— Для меня нет. Может, для кого-то она и значит. По­смотришь на Ройзмана, как он работает, в Екатеринбур­ге что-то пытается сделать, и чувствуешь, что такая поли­тика мне нравится, когда ра­ботают на благо людей. По­смотришь на Эрдогана, или Путина, или на «Единую Рос­сию», понимаешь, что ты не хочешь с этим даже разби­раться. Тем более не хочется работать на эту систему.

— А как же твоя работа в «Раша тудей», которую, кстати, западные СМИ об­виняют в насаждении рос­сийской государственной пропаганды.

— Там я просто зараба­тываю деньги. Я работаю с людьми, с турками, которые о Путине вообще ничего не знают. Это обычные люди: бухгалтера, журналисты, со своими проблемами, креди­тами, детьми и прочее.

— Какой у тебя основной круг общения в Стамбуле?

— Пара друзей: один из на­ших переводчиков, болгарин, один инженер. В остальном мой круг общения — в Интер­нете. Я никогда не страдал от того, что я останусь без дру­зей, хотя в Качканаре у меня друзей много. По натуре я больше одиночка.

— Приходилось ли стал­киваться с ментальной пропастью в общении с турками?

— Постоянно. Отличий у нас много: в быту, в обще­нии. Турки, например, не хо­дят в гости, они встречаются в кафешках и ресторанах. Они по-другому относятся друг к другу. Мне кажется, у них такой близкой дружбы, как дружат в России, я не замечал. Они дружат более сдержанно. Их дружбу мож­но охарактеризовать как от­ношения между соседями. На улице там просто так не знакомятся. У нас как бы­вает: встретились на улице, познакомились, а на завтра уже чуть ли не расписались. В Стамбуле на улице легко можно встретить голубых, никто на это уже внимания не обращает. А за Стамбулом — уже другое отношение; на­пример, если женщина ого­лила плечи, её могут за это чуть ли не прибить.

— Как тебе показался Качканар сегодняшний, по прошествии несколь­ких лет?

— Я бы не сказал, что че­го-то много поменялось. Да, что-то построили, но не чув­ствую сильных изменений, и слава богу. Для меня Кач­канар остался тем привет­ливым городом, в котором меня все знают. Заметно, что город двигается в какую-то сторону. Изменилась мо­лодежь, они выглядят даже по-другому. В молодом поко­лении Качканар поменялся.

— Не тянет ли вернуться сюда насовсем?

— Я в Турции жить точно не останусь. Для меня это заработок и возможность путешествовать. Я ни один выходной не сижу дома. Я вернусь в любом случае, но пока точно не знаю, когда и куда. Если буду возвращать­ся в Россию – точно не в Качканар, в основном из-за климата. Я прикипел к мото­циклу, и Краснодарский край в этом плане мне ближе, там тепло. Мне без разницы, где работать. Главное для че­ловека не то, что ты нажил: квартира и прочее. Ты мо­жешь всё потерять: жену, работу. Но если у тебя есть свои знания, то сможешь всё отстроить заново. Буду жить в Турции до тех пор, пока мне там нравится, пока всё спокойно; захочу — уеду. Я не строю планов, потому что это дело неблагодарное. Единственное — мечтаю от­правиться в кругосветное путешествие на мотоцикле.